Мировоззрение Иври так же отличается по своей сути от талмудического иудаизма, как детский рисунок – от сюрреализма. Подобно сюрреалистическому художнику, классическая религия «выворачивает наизнанку» мир вещей, через абстрактные и порой нелепые формы, стремясь показать тайный смысл бытия, установить связь между зримым и сокровенным, жизнью и смертью, душой и плотью. Но подобно тому, как чрезмерное увлечение символами обесценивает замысел художника, бесчисленные догмы и запреты выхолащивают духовно-гуманистическую суть религии.
В отличие от ортодоксального иудаизма (как и от христианства и ислама) представления Иври – не более чем чистая проекция библейского идеала на повседневную жизнь. И потому они столь же просты и трогательно невзыскательны, как контуры фигурки на бумаге, обведенные рукой ребенка.
«Бог поселил человека в рай Эдема, дабы он возделывал его и хранил». В этой строчке Книги Бытия заключена вся теология «чернокожих евреев»: их отношение к Богу, миру и себе подобным. Не дожидаясь прихода Мессии и воскрешения из мертвых, они создали свой рай и поселились в нем. В этом раю нет места духовным изысканиям, религиозным толкованиям и философским построениям. Ибо они, с точки зрения иври, – интеллектуальное искушение, не менее опасное, чем соблазны материального мира. Плоды древа познания добра и зла, безобидные и привлекательные на первый взгляд, таят в себе духовный яд.
«Черные евреи» не принимают никаких религиозных текстов, кроме ТАНАХа, – в том числе и Талмуд. У них нет свода религиозных законов, комментариев к святым книгам, догматов веры, картины мироздания с раем и адом, воскрешением душ, ангелами, божественным прощением и божественным наказанием – всего того, что составляет основу каждого из монотеистических учений. У них нет религиозной доктрины в жестком смысле этого слова: они считают, что любая доктрина деспотична и лицемерна. Она подавляет человека, ограничивает его восприятие, порождает страх, гордыню, непримиримость к другим. И вовсе не способствует улучшению человеческой природы. Разве все жестокости и беззакония, спрашивают они, не совершались «именем Бога»?
Точно так же нет у Иври мистики, культов, талисманов, реликвий и могил святых. И почти нет ритуалов и обрядов. Иври не совершают омовений в миквах, не прибивают к косякам дверей мезузы и не накладывают тфилин (так как убеждены, что человек не должен подменять присутствие Бога в сердце материальными символами). Единственным внешним атрибутом веры остаются цицит, о которых упоминается в Пятикнижии.
