– Стриптиз?
– Он самый… Говорит, что мужикам такой танец очень даже нравится.
– Сюда-то хоть не водит?
– Этого нет. У меня зятек – в милиции большая шишка, майором работает. Он сразу ее предупредил. А так она женщина неплохая. На кухне чистоту поддерживает. Сыночек ее – у деда с бабкой в Люберцах, она деньгами им подсобляет… Воистину, и смех, и грех. Даже осуждать не берусь. Трудно сейчас простой народ живет – каждый исхитряется, как может.
После завтрака, взяв Яшкину визитку, Алик вышел в коридор к телефону, набрал номер. Воркующий голосок секретарши отозвался без промедления.
– Якова Наумовича пока нет. Что передать?
– Спасибо. Я еще позвоню.
Позднее утро за окном выглядело солнечным, тихим.
– Поеду я, тетя Дашенька. Сперва на кладбище. Потом Москву посмотрю.
– Я тебе тогда писала – мамочку похоронили с отцом, в той же оградке. Найдешь?
– Найду.
– А домой когда ждать? К обеду-то приедешь?
– Думаю, часам к трем-четырем обернусь. У меня на сегодня больше никаких планов нету. Только вот до Яшки дозвониться надо… У вас где тут валюту обменять можно?
– Да прямо возле метро – два пункта обмена.
Выйдя из своего подъезда во двор, Алик прошелся вдоль дома. Девять лет назад в это время дня двор кишел малышней. А сейчас пусто. Рожать перестали?.. Алик зашел в первый подъезд. На втором этаже, на двери под номером четыре, висела, как и прежде, небольшая медная табличка: «Доцент И.И.Никитин». Тут живут, никуда не переехали. Как старую знакомую, Алик погладил дверную ручку. Чуть поколебавшись, нажал кнопку звонка.
Дверь открыл сам Никитин. «Хорошо, что не мать» – подумал Алик. В советские времена Никитин преподавал в их строительном институте марксистско-ленинскую философию. Про таких, как он, говорят – не от мира сего. Когда случилась эта история у Алика с Катюхой, Никитин и не заметил. А Елена Петровна была в курсе и, понятное дело, симпатии к Алику не испытывала.
– Здравствуйте, Иван Иванович. Катя дома?
– Здравствуйте, – Никитин прищурился, всматриваясь в Алика. – Простите, вы кто?
– Я раньше жил в этом доме, в пятом подъезде. Алик меня зовут. Вот оказался рядом и надумал зайти, Катю проведать.
– В пятом подъезде? Уж не Федоровых ли сын?.. Как же, помню ваших родителей, мир их праху. А с папашей вашим мы иногда во дворе сражались в шахматы, черными он любил сицилианскую защиту разыгрывать… Да вы заходите, заходите.
На Никитине был свитер с протертыми на локтях рукавами; ширинка на брюках по стариковской забывчивости не застегнута. В комнате, куда они вошли, Алику прежде всего бросился в глаза желтый кожаный диван. Их с Катюхой диван.
