Русский храм в турецком районе построил православный грек, женатый на немке протестантке. Ему начала сниться Богородица, которая указала ему место для строительства русского храма. Он не выдержал, посоветовался с женой и построил.
В Kalk’е турки и русские живут долгие десятилетия. Это район эмигрантов. Здесь дешевле квартиры, проще дома, доступнее цены.
В вагоне с нами едет русская. Молодая женщина. На первый взгляд невзрачная, белесая, с мелкими чертами лицами. Присмотревшись, я разглядел сильную голову, очень правильные и соразмерные морщины, крепкий подбородок, большой нос, породистость в облике. Ни одного лишнего движения или взгляда. Внутренняя ясность натуры. Русскость во всем, даже в редких волосах, неровно постриженных в каре. Во всем облике изысканный налет не современности. Может быть, дошедший до нее стиль прабабушки/бабушки убежавшей от революции. Одета она в черные полусапожки, черные короткие, зауженные к низу брюки, наглухо застегнутое изнутри пальто со стоячим воротничком. Шея у нее обернута крепко-крепко черным бархатным шарфом. Она излишне тепло, не по погоде одета. Она чем-то сильно расстроена, почти убита. Ей нужно сохранить хотя бы внешнее равновесие.
Последний взгляд на породистое лицо. Она вышла. В ночь. Немецкую. Нашла ли она счастье, найденное ее прабабушкой/бабушкой? Найдет ли?
Напротив осталась сидеть молодая немка. Сочетание не сочетаемого, но обычного для Германии – миловидное лицо, выпуклая зовущая задница и мужские крупные руки. Добротная, молодая и крепкая немецкая тёлка в трамвай. Превращается в спину. Из приспущенных черных брюк виднеется край кружевных трусов. Ноги и задница привлекательны, упруги. А ведь к вечеру всего около плюс двух. Зябко. Но немцы и немки словно бы и не чувствуют этот холод. На вид. Ходят в пиджачках и кружевных трусиках.
Дождливая погода собирает мысли и чувства в кулак.
Вечером поехали омыть тело в бассейне. Старое учреждение. Замызганное изрядно. Людей много. Собственно, как и в России сегодня, люди ищут здоровья и возможностей для продления активной жизни. Есть небольшая разница. В Германии здоровье всегда было целью нации. В России всего как лет десять.
В бассейне забавная история случилась. При бассейне сауна. Дважды в неделю сауна чисто женская. Остальное время общая. В понедельник как раз женская.
Я этого не знал. Я пошел в сауну. А поскольку я уже ходил в немецкую народную общую баню, то я вовсе не удивился виду немецкого гарема: несколько десятков голых женщин, заполнивших все видимое пространство. Их много, они повсюду, на лавках в сауне, стоят у входа, пьют воду, моются в душе. На мое появление нет никакой особенной реакции, истерик, крика, шума и визга, возмущения. Ничего. Одна барышня что-то недоуменно говорит. Я переспрашиваю. Она отвечает. Я вновь ничего не понимаю. Но все же ретируюсь. Выражение ее лица и тональность слов достаточно красноречивы.
