По атмосфере вот такими, наверное, были у обеспеченных русских людей домовые церкви. На полу деревенского русского вида дорожки, в потолке вырезан купол. Над алтарем в потолке видны еще два окна. Справа у пюпитров небольшой хор, поющий на церковнославянском, очень редко и совсем мало по-немецки.
Совсем мало молящихся. Кажется всё, как в обычном православном храме в России, где-нибудь в провинции. Всё очень похоже на обычный православный храм. Похоже. Подобно. Но все же, кажется, что только внешне. Здесь видны особая старательность, усердие.
Я задаю себе вопрос: есть ли в этом храме благодать? И не нахожу ответа, и тороплюсь уйти. Мне делается жарко, душно, давит ворот. Двойра начинает пищать, ей передается мое сомнение. Я прикладываюсь к четырем иконам. Ставлю грубую свечу без запаха за одну марку (1DM). Мы уходим. Перед выходом разворачиваюсь, крещусь на алтарь, и замираю. Видение.
Издалека соединенное пламя трех свечей видится единым, одним пламенем. Лишь вблизи различаешь три пламени. Иудеи еще слишком далеко от Бога, вот они и видят одно пламя. Христианин близок Богу, видит три пламени в единстве.
Сарре там понравилось, нравится. Она там бывала неоднократно прежде, и на Пасху в 1997 году. В тот год мы соединились. Этот храм дал ей силы, – выстоять в борьбе с родительским психологическим гнётом. И соединиться со мной.
Есть ли там в храме благодать? Тихая и сильная печаль, свойственная лишь православным храмам, есть. Радость и восторженность на лицах и в голосах есть. Не регламентированность веры есть. Чего же нет?
Да! Еще есть состояние выживших, состояние катакомбности. И особая семейственность и тепло, которых нет в холодном Dom, в котором есть порядок и соразмерность, есть нацеленность на результат, а нет нацеленности на процесс, что так привлекает в православные храмы.
Выходим из храма. Дождь еще накрапывает. Кто-то заботливо поставил нашу коляску под навес. Около семи вечера. Совсем темно. Навстречу много русских, парочками и поодиночке. Выдают, оказываются, не одни слова, но и выражения лиц, и налет русскости в облике.
Много турок. Они стоят группами. Вот несколько мужчин слушают представительную девицу с выпуклой задницей, обтянутой чем-то розовым, в такого же цвета блестящих чулках. Группа мужчин играет в ресторанчике за столом в кости. Опасности в воздухе нет.
Мы покупаем в турецком ресторанчике салат из брынзы и овощей, лаваш, мучные сладости и идем по улице, радуясь жизни, впечатленные увиденным и услышанным.
