Но признаться честно, – было ещё одно обстоятельство, намертво припаявшее Ваську к нашей партии. Ни для кого в посёлке не было секретом, что Карась безоглядно влюблён в коллекторшу Лизу Макарову, – маленькую бледную блондинку с острым и красноватым от вечного насморка носиком, на котором сидели большие круглые очки.
– И чего ты, Вася, к интеллигенции липнешь? – часто подтрунивала над ним до черноты прокопчённая шоферня в гараже. – Там же ни сисек, ни туши… Худоба!
– Две доски сложивши, соплями обложивши, меж них чего вложивши…
– И опять же, – это сейчас у ей на носе очки, а ну-к женишься, через пять-то лет, – за ободок её водить будешь?
Чаще всего Васька железобетонно отмалчивался. Его заскорузлое шоферское сердце необъяснимо ныло по Лизе.
– А потом, – въедливо добавлял кто-нибудь, – она, как-никак, техникум кончила, культурно-образованная, значит, итээр, шоферюге не пара.
Это возражение Васька отметал начисто и вскидывался.
– Тут уж бросьте! – яростно срывал он кепочку и ерошил свои волосы, словно распутывал моток медной проволоки. – Перед работой мы с ней на равных ходим. Я – за баранкой, она – на буровой, тоже – чернорабочая интеллигенция!
Критическая в их отношениях встреча произошла на гнилой лежнёвке через страшные Вороньи болота.
По скользкой гати, осторожно, как кошка по забору, двигалась Лиза в своём чёрном плюшевом жакете и неизменной полевой сумкой на боку. Она близоруко нащупывала каждый шаг, мелко перебирая маленькими резиновыми сапожками. Вода пополам со снегом доходила ей чуть ли не до края голенищ, неукоснительно вывернутых белым фетром наружу по непреходящей рудничной моде…
А с другой стороны, разогнавшись на глинистом спуске, на лежнёвку выплывал Васькин «ГАЗ». С натужным ревом машина, словно какой-нибудь крейсер, разбрызгивала по сторонам мутные пенистые усы.
И – недолго думая – Карась великодушно крутанул баранку вправо. Машина уткнулась радиатором в пузырящуюся снеговую кашу, захлебнулась и заглохла. Васька с трудом вылез на подножку и шикарным жестом откинул руку:
– Проходите, пожалуйста, Лизавета Михайловна!
Гордо вздернув красноватый носик, Лиза прошествовала мимо, будто так и надо было! И от этого она ещё больше понравилась Ваське! Некоторое время он сидел в стоящем почти торчком, как поплавок, кузове, щербато улыбался и орал на весь лес:
А один был отчаянный шофер…
Засел он прочно. Вытащили его только на третий день с помощью специально вызванного с лесоучастка трелёвочного трактора и затейливого механизаторского мата – неизменного рычага в подобных случаях…
