– Ну я тут… с ребятами… просто так стою.
– Ой, горе ты моё луковое… Иди в дом, любимый, мы скоро. Окатимся ещё по разочку и за стол!
Моя ненаглядная скрылась за дверью. Фоме и Фёдору рот впору было закрывать силой, хотя, ей-богу, ничего такого уж недозволенного бывшая бесовка им не продемонстрировала.
– Ну и чего мы все тут встали? – грозно обернулся я. – Не стриптиз, пошли в дом!
– Никита! – Наружу вновь высунулась моя невеста. Теперь уже настолько откровенно, что ещё чуть-чуть – и всё-таки стриптиз. – Тут что-то не так, у меня дверь в парную не открывается, а там царица с бабушкой Ягой…
– Э-э… они тебя не пускают, что ли?!
Она посмотрела на меня так, словно я издеваюсь. Мысль о том, что её жених в погонах сегодня весь день сыплет глупыми вопросами, вроде в её дивную головку ещё не забрела, но это лишь вопрос времени.
– Милый, там дверь-то не запирается, ни изнутри, ни снаружи. А всё одно войти не могу, ровно доски разбухли и держат.
– Ды-ык… м-мыэ-это щас! – резко проснулся Заикин, вместе с воодушевлённым Еремеевым сдвигая меня в сторону. – Тут ить му-у-ужская си-и-ла нужна, а уж мы-ы…
– Куда, блин, мы?! – опомнившись, рявкнул я, оттаскивая обоих за шиворот.
Олёна догадливо засмущалась и нырнула в предбанник одеваться.
– Куда намылились, я вас спрашиваю?! – продолжал бушевать я, хотя на этих бородатых рожах и так всё было выписано рубленым плакатным шрифтом. – Там внутри кто? Царица! Матушка государыня! Жена нашего всеми любимого Гороха!
– Во-от оно и спа-а-сём их ве-эли-и-чест… – не сразу въехал стрелец, хотя Еремеев, как человек более опытный, всё просёк сразу и отступил мгновенно.
– Она там голая! – тихо взвыл я. – А когда Горох узнает, что рядовые стрельцы милицейской сотни ломятся к его жене в баню, то… Угадай, чья голова полетит первой?
– Ва-ваша? – с надеждой проблеял Заикин.
– Не угадал.
– Мо-мо-о-я?!
– Опять нет, твоего непосредственного начальника, Фомы Силыча! А тебя, как лицо особо отличившееся инициативностью и недальновидностью, просто посадят на кол. Кстати, в этом специфическом случае я за вас, дураков, заступаться не буду…
– А-а че-эго ж де-элать-то-о?
– А ничего не делать, – отрезал я, потому что сам не знал, как выкручиваться. – Ждать! Любимая, ты готова?!
– Да. – В дверях показалась Олёна в длинной нижней рубашке. – Я ещё раз пробовала, плечом била, кричала им. Бабуленька говорит, дескать, плохо всё, ломать надо.
– Как царица?
– Вроде держится ещё, но пар в баньке не на немецкий дух, как бы не ужарилась…
