Эта шутка также понравилась кардиналу; но чернец был глубоко уязвлен; он стал всячески бранить бедного шута и громить его цитатами из Священного Писания. Этого только и нужно было шуту. «Не давайте гневу овладеть вами, добрый инок, – сказал он, – ибо сказано: „В терпении обретешь душу свою“». Монах отвечал, что он вовсе не гневится и во всяком случае не совершает никакого греха, так как псалмопевец говорит: «Воспылайте гневом – и в том нет греха». Тут вмешался в спор кардинал и вежливо просил монаха не давать страстям взять верх над собою. «Нет, ваше святейшество, – отвечал тот, – во мне говорит искреннее рвение, которое я должен иметь, так как святые отцы также чувствовали в своем сердце такое рвение, ибо сказано: „И рвение к дому твоему снедает сердце мое“, а в церкви мы поем, что насмехавшиеся над Елисеем, когда он шел в дом Господа своего, скоро почувствовали на себе силу гнева его, который, быть может, восчувствует также и этот негодяй, мошенник, зубоскал!..» На замечание кардинала, что во всяком случае для него было бы благоразумнее не впутываться в препирательство с шутом, монах продолжает свое и говорит, что мудрейший из людей, Соломон, сказал: «Отвечай глупцу сообразно его безрассудству»; он и делает именно это, указывая глупцу ту яму, в которую тот неминуемо упадет, если не предостеречь его; «ибо если многочисленные поносители плешивого Елисея, то есть одного человека, восчувствовали на себе, что значит гнев его, то что же станется с поносителем всех вообще монахов, среди которых так много лысых людей? Наконец, мы имеем буллу, которая карает отлучением от церкви всякого дерзающего глумиться над нами…»
Так-то мученик за католичество позволяет себе издеваться над монашеством, являющимся одним из оплотов католицизма, и вообще над способом аргументации католического духовенства. Нелишне будет также указать здесь, что известная сатира, направленная против папства и духовенства, «Похвала глупости», была задумана Эразмом по внушению Мора; Эразм даже писал ее в доме этого последнего. В эпиграммах Мора можно также найти немало насмешек над епископами и духовенством. Даже в полемике с Тиндаллем он высказывает, например, такую некатолическую мысль, что собор выше папы, и т. п.
Итак, в пору полного развития своих сил Мор не был поглощен еще ортодоксальным католицизмом. Он был религиозен, но то была религиозность чистой гуманитарной совести; он принимал догматическую и обрядовую стороны католицизма, поскольку та и другая не противоречили этой совести. В эту пору он, несомненно, стоял выше католичества; но он признавал его, так как, во-первых, находил и в нем истину, во-вторых, будучи просвещенным гуманистом, боялся религиозных народных движений, и в-третьих, считал за лучшее иметь во главе религиозных дел какого-нибудь руководителя, хотя бы и дурного, чем не иметь никакого.
