– Холодно! – проговорил он, громко крякнув.
– А разве у тебя нет ничего потеплее?
– Есть.
– Чего же не надел?
– Так, не надел.
Прошла маленькая пауза.
– Волк! волк! – весело крикнул возница.
– Где ты его видишь?
– Вон! вон! – отвечал извозчик, указывая ручкой бича влево от леса, к которому приближалась наша дорога.
Я стал вглядываться и вскоре очень близко увидал темный силуэт волка и его сверкающие глаза. Зверь стоял смирно, повертывая только одну морду, а сам не шевелился.
– Ишь, гадина, как насмелился! И не трогается даже, – сказал извозчик. «Уло!» – крикнул он. «Уло!» – повторил он опять. Волк стоял по-прежнему. «Видите, какая анафема! Не боится».
Волк, действительно, как будто не обращал внимания на крик и стоял спокойно; только сверканье двух светящихся точек свидетельствовало, что он беспрестанно озирается на все стороны и не упускает из вида своего стратегического положения.
– А много тут волков?
– Пропасть.
– Лесные офицеры их стреляют?
– Стреляют, да все-таки их пропасть.
– А медведей?
– Теперь вот что-то не видать, а то были.
– Много, чай, скотины перепортили?
– Портили; ну, все волки проклятые больше портят.
– А зубров?
– С медведем зубру нипочем. Он ему враз (сейчас) отобьет смелость. Ему вот волки, так беда.
– Отчего ж волк хуже медведя?
– Медведь один идет на зубра – что ж он ему сделает? А волки проклятые стадом, так и облепят: тот за ляжки, тот за брюхо, все сзади, зубр их таскает, таскает, пока упадет; тут ему и смерть.
– И много они их так губят?
– Должно, немного, а таки губят.
– Кости видаете иногда?
– Трафится (случается), часом видишь, ну, только редко.
– И медведь-таки последний, вот, что убили стрелки, задрал одного здоровенного зубра, – сказал извозчик, входя «в пассию», как называют курские дамы неудержимое словоизвержение, которым они жестоко страдают, либо от тускарьской воды, либо от раков из Сейма.
– Почему же ты это знаешь?
– Видела вся наша осока.[20]
– Что же видела осока?
– Прежде еще мы видели этого медведя и все уж было приготовили, чтоб идти на него, а он и задрал зубра.
– Почему же вы думаете, что это он задрал?
– Видать по деревьям, как он залез на дерево и сидел там, караулил.
– Это вы догадываетесь?
– Видно, как лез вверх и как оттуда прямо на горб ему (т. е. зубру) так и прыгнул, так и засел. Деревья, сучья, все кругом от того дерева, где он сел, все поломано. Иные деревца-таки здоровые, толстые так и выхвачены. Это он лапой хватался, хотел сдержать зубра-то, а по иному по старому древу так по коре так когтищами и процарапал. Далеко, далеко он его катал, а тут уж, видно, умаялся, и косточки его и теперь так лежат.
