Да, да, правда, все позабыли об этом. Ну, да, конечно, Ойен собирается ехать, надо что-нибудь устроить.
Дело было в том, что писатель Ойен написал два романа, которые перевели на немецкий язык. За последнее время у него расстроились нервы, работа изводила его, и надо было устроить ему отдых. Он рассчитывал на премию и имел шансы получить её. Паульсберг сам рекомендовал его, хотя и не особенно горячо. Товарищи решили тогда отправить Ойена в Торахус, маленькое местечко в горах, где воздух очень полезен для нервных больных. Ойен собирался ехать через неделю, деньги были обеспечены. Оле Генриксен и Тидеман проявили большую готовность и щедрость. Оставалось только устроить маленький кутёж на прощание.
— Но у кого же мы соберёмся? — спросил художник. — У тебя, Гранде? У тебя ведь большая квартира.
Гранде ничего не имел против, конечно, можно собраться у него, он переговорит с женой. Дело в том, что Гранде был женат на фру Либерии, с которой непременно нужно было переговорить предварительно. Решили пригласить Паульсберга с женой, в качестве гостей; Тидеман с женой и Оле Генриксен, как жертвователи, подразумевались, конечно, сами собой.
— Приглашайте кого хотите, но актёра Норема я не желаю видеть у себя в доме, — сказал адвокат. — Он постоянно напивается до потери сознания и становится прямо отвратителен. Жена не согласится принять его, я уже знаю.
— В таком случае нельзя собираться у Гранде. Разве возможно обойти Норема?
Видя общую растерянность, Мильде предложил свою мастерскую.
Друзьям это понравилось. Ну, да, разумеется, это прекрасная идея, лучшего помещения не найти, большое, просторное, как сарай, с двумя уютными боковыми комнатками. Отлично, стало быть, в мастерской Мильде.
Пирушку назначили через два дня.
Все четверо поднялись к Иргенсу, выпили его коньяк и снова вышли. Адвокат хотел домой, он чувствовал себя несколько обиженным: решение насчёт мастерской ему не нравилось. Впрочем, он мог ведь и не пойти на это сборище. Пока что, он простился и ушёл.
— А ты, Иргенс, — спросил Тидеман, — ты ведь пойдёшь с нами?
Иргенс не сказал «нет» — не ответил решительным отказом на это приглашение. По совести сказать, ему не особенно хотелось идти в «Гранд» с Тидеманом, и вдобавок толстый Мильде до чрезвычайности раздражал его своей фамильярностью; но, может быть, ему удастся улизнуть сейчас же после обеда.
В этом ему помог, впрочем, сам Тидеман: встав из-за стола, он сейчас же расплатился и ушёл. Ему ещё нужно было куда-то по делу.
