— Да, это ясно, — подтвердил и художник Мильде. — Ты видел, он засмеялся при этом — надо полагать, что-нибудь показалось ему забавным.
Пауза.
Толпы гуляющих по-прежнему медленно движутся взад и вперёд по улицам, болтая и смеясь. Мильде продолжал:
— Сколько раз я желал, чтобы у нас в Норвегии была ещё хоть одна такая голова, как Паульсберг.
— Это, собственно, для чего же? — спросил Иргенс с некоторым раздражением.
Мильде посмотрел на него во все глаза, потом перевёл взгляд на адвоката и разразился изумлённым смехом.
— Нет, ты только послушай, Гранде! Он спрашивает, для чего, собственно, нам нужна в Норвегии ещё одна такая голова, как Паульсберг.
— Ну, да, — настаивал Иргенс.
Гранде не засмеялся, и художник Мильде не мог понять, что над этим не смеются. Он хотел замять это и заговорил о другом.
— Ты говоришь, что наказал одного лавочника на бутылку коньяку? Так, значит, у тебя есть коньяк?
— Я спросил это потому, что очень высоко ставлю Паульсберга и считаю, что он один в состоянии сделать всё, что нужно, — продолжал Иргенс со скрытой иронией.
Мильде не ожидал этого, он не мог ничего возразить Иргенсу, поэтому кивнул головой и ответил:
— Ну, да, конечно, вот именно. Я думал только, что дело пошло бы быстрее, если бы у него была какая-нибудь подмога, словом, если бы у него был соратник. Но я совершенно с тобой согласен.
Возле ресторана Гранд-отеля6, который они для краткости называли просто «Гранд», им посчастливилось встретиться с Тидеманом. Он тоже был купец, имел крупную торговлю и стоял во главе уважаемой фирмы.
— Ты обедал? — крикнул ему Мильде.
— И даже много раз, благодаря Богу, — ответил Тидеман.
— Не говори глупостей. Возьмёшь ты меня с собой в «Гранд»?
— Позволь в таком случае, раньше с тобой поздороваться.
Решили заглянуть на минутку к Иргенсу и попробовать коньяк, а потом вернуться в «Гранд». Тидеман и адвокат пошли вперёд.
— А недурно, что мы завели себе этих купцов, — оказал Иргенсу художник Мильде. — Они иногда бывают очень полезны.
Иргенс в ответ пожал плечами, что могло обозначать что угодно.
— А придёшь к ним, — чувствуешь, что ты совершенно не в тягость, наоборот, ты оказываешь им любезность своим посещением, это льстит им. А уже если обойдёшься с ними по-приятельски, выпьешь на «ты», так они уже совершенно довольны. Ха-ха-ха, разве я не прав?
Адвоката остановился, поджидая их.
— Чтобы не забыть, нам следует определённо условиться насчёт проводов Ойена, — сказал он.
