— Да, — говорю, — беда. Старое рвется, а новое не шьется.
Мне тогда было семь лет. Я рассказал, что родные мои умерли в Донбассе. Остался где-то на Украине дед, мама к нему послала. А я в Харьков отправился, учиться решил. Вот закончу ремонт и пойду в милицию, доложу о своем приезде.
— Тяжеловато тебе будет.
— Я ко всему привычный. Беда моя, говорю, возраст мал.
— Как тебя зовут?
— Борис…
— Пойдешь ко мне в сыновья?
Неожиданно это было, но я, не колеблясь, ответил:
— Пойду.
— У меня есть девочка, поменьше тебя. Живем с ней вдвоем.
— Так, значит, ты не родной ее сын? — изумленно воскликнул Яков, — и Таня тебе не сестра?
— Не родная она, но была не хуже родной. В первый день я сказал матери: «Пока я буду звать тебя тетей. А если будешь настоящей мамой, то…».
И назвал ее мамой через три дня…
Разговор прервал сильный рев моторов в воздухе. На высоте шел жаркий бой двух советских бомбардировщиков с немецким хищником, который всеми силами пытался уйти в облачность. Банников узнал итальянскую машину из отряда «пикового туза». Бомбардировщики яростно атаковали немца, прижимая его к земле.
— Можно утверждать: немец на «пиковом тузе» проиграет, — подмигнул шофер.
«Пиковый туз», сделав крутой разворот в сторону левого бомбардировщика, пошел ему прямо в лоб, открыв ураганный огонь. Шофер испуганно воскликнул:
— Пропал бомбардировщик!
— Не пропадет, — сказал убежденно Колосков.
Удачная очередь пулеметов второго бомбардировщика зажгла немецкий самолет. С земли было видно, как «пиковый туз» бросился в сторону, в глубокую спираль, пилот вывалился из кабины и повис на стропах парашюта.
Машина свернула с дороги и помчалась по полю к месту предполагаемого приземления парашютиста. Видно было, как немец упал на землю, быстро подхватился и помчался к лесу. Тотчас же Банников и шофер выскочили из машины и бросились вдогонку. Немец, достигнув опушки, оглянулся и устремился к Донцу.
Банников решил во что бы то ни стало настичь врага. Он нагнулся, сбросил сапоги и побежал дальше. Вот немец уже близко, Банников выхватил пистолет и открыл по нему огонь.
Внезапно в лесу разорвался снаряд, за ним другой. Видимо, немцы подошли вплотную к Донцу. Банников в нерешительности остановился.
— Надо отходить, — раздался сзади запыхавшийся голос шофера, — немцы наводят переправу.
В это время фашист подбежал к реке. Банников быстро прицелился, но выстрела не последовало — кончились патроны. Фашист прыгнул в воду с крутого берега, лег на спину и поплыл по течению на юг, туда, где немцы строили переправу. Банников яростно погрозил кулаком:
