Тогда Миша опасливо и осторожно стал выползать на свет. Который, если говорить откровенно, он бы и в глаза не видел. Как и то большинство «честных» и «уважаемых» людей, на нем живущих. Макс и Сашок были о колыбели человечества примерно схожего мнения. Особенно Макс, возбужденно проповедовавший идею вооруженной организации всех голубых и утверждавший, что будь они тренированны и сплоченны, как те же «афганцы», хрен бы их, то есть гомосексуалистов, оскорбил или хоть пальцем бы тронул быкообразный и пошлый подонок. И тогда они с Сашком плевать хотели бы на окружающий их тошнотворный мир.
Миша пока не знал, а жалостливые его друзья не хотели пока говорить, что мама его еще летом скончалась в своей квартире от инфаркта, случившегося через неделю после его отъезда, когда, выбив дверь, к ней ворвался матерящийся и размахивающий пистолетом Карен со своими кавказскими дружками. Тем более что Карен уже пребывал в иных, более знойных мирах, и этот счет, увы, был закрыт. Миша же в сопровождении Макса и Сашка иногда выбирался вечерами в тихие кафе, иногда одиноко бродил по городу. Надо было хоть как-то определяться с работой и жильем и не обременять гостеприимную Максову шею, а поиметь совесть. Но куда было идти? Без денег, с волчьим билетом и отвращением к жирным, продажным хапугам, перед которыми все равно придется ломать шапку, чтобы худо-бедно прокормиться. Порой Мише хотелось удавиться где-нибудь в ботаническом саду на экзотической березе, но он пересиливал себя как мог и продолжал бесцельно думать и бродить по зимнему опустевшему городу.
Пока однажды, в холле «Жемчужины», куда он забрел посидеть и выкурить в тепле и безветрии сигарету, к нему не обратилась хорошенькая молодая женщина. Она попросила прикурить и откинулась рядом в кресле с пестрым журналом на аппетитных коленях. Женщина забавно вслух комментировала глянцевые картинки, обращаясь и к Мише, чем рассмешила его, и Миша, сам не заметив как, вступил с ней в разговор. Женщина представилась ему как Ирена, Миша тоже назвал себя. После получасовой беседы, посчитав Ирену достаточно глуповатой и неискушенной, Миша, не зная зачем, пожаловался на безработицу и неустроенную жизнь, назвавшись юристом с определенными проблемами. Ирена не то чтобы заинтересовалась, но пожалела его и предложила встретиться завтра здесь же в холле и поболтать еще, если ее компания Мише не надоела. Миша весь день жалел о своей ненужной откровенности со случайной незнакомкой, но к вечеру, гонимый жизнью и тоской, прибрел в «Жемчужину».
