Так, спустя какую-нибудь неделю, он и познакомился с хозяином и обрел в своей бесконечной теперь уже жизни второй, главный и подлинный, смысл. Он переехал от Макса в другой не менее гостеприимный дом, где уже не ел даром хлеб, а служил честно и нужно, не за страх, а за совесть. А когда назрела нужда создать настоящий боевой отряд, Миша принял поручение на себя. Тогда-то он и возник вторично на пороге Максовой квартирки. И предложил им с Сашком ту власть и силу, о которых они так безнадежно и упоительно мечтали.
До самых ноябрьских праздников, ныне выражающих непонятное народу единение эксплуататоров с эксплуатируемыми, в общине вампов все было более или менее спокойно. Хлопотных заказов не попадалось, и потому с мелкотравчатыми поручениями справлялись Макс с Сашком. Занимались они скорее морально-прикладным внушением забывчивым вассалам, возвращая их по поручению заказчиков на стезю долга. Входили сюда и мелкие гадости в виде неожиданно сгоревших складов или неведомо как попорченного личного ценного имущества. Иногда для разминки и закрепления неустанно получаемых боевых навыков с ними отправлялась на вылазки и Ритка. Отношения ее с Яном Владиславовичем постепенно и плавно сходили на нет, но Риту это обстоятельство довольно мало огорчало. Слишком уж напряженно и хлопотно, обременительно и тупиково складывались они для молодой девятнадцатилетней девушки. Хотелось романтики и цветов, прогулок и совместных застолий, роль же ученицы, влюбленной в учителя, старательно тянущейся к недостижимому уровню, оказалась со временем тягостной и малоперспективной. Хозяин, безусловно, оставался для нее персоной номер один, но перешедшей уже в небесный, божественный разряд, что позволяло восторгаться им, преклоняться и любить, не принося жертв и на расстоянии.
Тем более что рядом постоянно был Миша, которого теперь отнюдь не прогоняли, а скорее усиленно поощряли. Цветов Миша, правда, не дарил, но во всем остальном вполне соответствовал Риткиным желаниям. А главное – уделял ей все свое свободное от производственных хлопот время. Ухаживал Миша как-то даже трогательно и осторожно, словно боялся вспугнуть девушку. И оттого Ритке, давно уже неравнодушной к влюбленному в нее «архангелу», приходилось, посмеиваясь, брать инициативу в свои ручки. Хотя с совместным сексом она решила пока что повременить. Да и Миша ее не торопил, что тоже характеризовало его как ухажера самым лестным образом. Ритка же, несмотря на то что со временем стала совершенно спокойно смотреть на периодические визиты в хозяйскую спальню мадам и Таты, своего законного места возле тела хозяина оставлять просто так не собиралась. Из глупого самолюбия или просто из желания в чем-то утвердиться и что-то доказать Ритка, хоть и редко, все же стучалась в заветную дверь, но и понимала безысходную бессмысленность своих затянувшихся визитов. Делить же постель сразу с двумя любовниками отчего-то казалось ей безнравственным, по крайней мере в отношении Миши.
