– Но теперь тебе, так или иначе, придется сказать им! – тихо проговорила она. – Тебе крупно не повезло, я думаю – ты никак не могла предвидеть подобное совпадите. – Неожиданно для Гейл, Бэрри рассмеялась.
– Да ты, никак, угрожаешь мне? – Бэрри спокойно занялась ногтями на ногах. – Действительно, я не могла этого предвидеть и сперва немного испугалась. Но на самом деле наша встреча ничего не меняет.
Раздражение Гейл росло.
– Но ты ведь не воображаешь себе, что я помогу тебе обмануть Мэтьюсонов?
– Считай, что ты уже мне помогаешь, потому что если ты будешь мне мешать, я просто заберу Пипа у твоей матери.
У Гейл приоткрылся рот в немой гримасе изумления – такого поворота она никак не ожидала. Вот почему Бэрри была так уверена в себе! Такие вещи были вполне в ее духе, очевидно, она сразу догадалась, как защитить себя от возможного разоблачения. Гейл вдруг почувствовала, как на нее навалилась скопившаяся за день усталость.
– И что ты собираешься с ним делать? – спросила она; ей удалось заставить свой голос звучать ровно, хотя саму Гейл колотила легкая дрожь. – Ты можешь пренебрегать порядочностью и честностью, но я точно знаю, что ты никогда не станешь усложнять себе жизнь. Ты относишься к нему как к обузе со дня его рождения, а теперь, когда ты собираешься и крепче встать на ноги, он будет мешать тебе еще больше.
– Ничего, как-нибудь управлюсь, – самоуверенно кивнула головой Бэрри. – У меня есть тетка в Ливерпуле. Помнишь мою тетю Минни? Правда, за это нужно будет ей платить. Вообще-то, будет жаль, если придется это делать, но у меня нет выбора. Не будь дурочкой, милая. – Она соскользнула с койки и стояла теперь напротив Гейл, как будто стряхнув с себя вид простодушия и невинности. В ее взгляде читалась решительность женщины, много повидавшей на своем веку, а губы застыли в горькой и презрительной усмешке.
– Что тебе за дело до этих Мэтьюсонов? – с вызовом спросила она. – Кроме желания мне навредить, что еще заставляет тебя лезть в это дело?
Гейл замешкалась с ответом. Действительно, как бы ни были ей симпатичны Мэтьюсоны, они все равно – чужие люди и их благополучие должно значить для Гейл гораздо меньше, чем счастье Пипа и матери.
– Я вовсе не ищу случая тебе навредить, – наконец заговорила она. – Просто я считаю непорядочным для себя молча наблюдать, как ты разрушаешь человеческую жизнь. Ведь он же совсем еще мальчик по сравнению с тобой.
По лицу Бэрри было видно – ее разъярило упоминание о ее возрасте.
