Не успели отдохнуть после ночного вылета, как вновь были вызваны на аэродром. Всем срочно подвешивали под фюзеляж сто- и двухсотпятидесятикилограммовые бомбы. Появился вечно озабоченный инженер по вооружению Петухов, приказал оружейникам ввернуть взрыватели с установкой на мгновенное действие.
Двенадцати самолетам во взаимодействии с тремя ДБ-3ф 5-го гвардейского авиаполка под прикрытием шести ЛаГГ-3 и четырех Як-1 было приказано уничтожить корабли противника в Двуякорной бухте у мыса Киик-Атлама. Запасная цель — плавсредства в порту Феодосия. Удар предполагалось нанести звеньями с высоты тысячи метров.
— Вопросы есть? — майор Пересада торопился.
— Состав плавсредств?
— Четыре тральщика, две быстроходные десантные баржи и мотоботы.
— Когда обнаружены?
— Вчера на восемнадцать ноль-ноль. Сейчас самолет-разведчик уточняет. Истребители прикрытия вылетят с берега. Встреча на кругу аэродрома. Готовьтесь, а я поехал в Белореченскую уточнять местонахождение целей.
Мы разработали боевой порядок вылета. В девятку эскадрильи Стародуба вошли три машины 5-го гвардейского авиаполка. Наша группа во главе с Балиным состояла из шести самолетов. Определили порядок захода на цель. Никитин предложил выходить боевым курсом вдоль восточной стороны мыса Киик-Атлама: легче будет ориентироваться. С ним согласились.
Рассчитали возможность встречи с истребителями противника. От Мысхако до цели летим напрямую. Фашисты смогут обнаружить нас за восемь — десять километров, то есть за две минуты до выхода на цель. «Мессеры» базируются в Багерово, от него до Киик-Атлама восемьдесят пять километров. Значит, лететь им по вызову нужно одиннадцать минут. На оповещение уйдет одна-две минуты, на взлет две, итого пятнадцать. Мы в это время будем уже в пятидесяти — шестидесяти километрах от вражеского берега.
— А если они дежурят на другом аэродроме?
— Тогда нас захватят над целью или на отходе после бомбометания. В любом случае — следи за воздухом.
На этот раз летели днем, стояла тридцатиградусная жара. Впереди шла девятка Стародуба, в пятистах метрах за ней — наша шестерка. Проплыли станицы Саратовская, Калужская. Хлеб уже убран, ровные ряды стогов уходят к горизонту. Над ним синие предгорья Кавказского хребта. Развернулись на Геленджик, набрали высоту, чтобы перевалить через прибрежные горы. Из-за [67] отрогов Мархотского хребта блеснуло море. Сверкающая лазурная чаша — бухта Геленджик. Справа — Мысхако.
— Со стороны берега к нам пристраиваются два «яка», — докладывает Панов.
