Герман. Все, моему терпению приходит финиш! Мало того, что мне пришлось отмывать твою кровищу и стирать твои обделанные простыни, тля, так я еще скоро совсем без мани останусь! Ты мне не платишь, другую комнату я сдать не могу из-за тебя же. И за что мне такое наказание, Донна Роза Мария Сальвадорес?!
Сильвин. Я не знаю, как тебя благодарить, Герман! Ты столько для меня сделал! Мне очень жаль, что я доставляю тебе неудобства. Однако не беспокойся, вскоре мы на веки вечные расстанемся.
Герман. Что ты имеешь в виду?
Сильвин. Как только я немного поправлюсь, я покину твои хлебосольные чертоги.
Герман. Куда же ты собрался?
Сильвин. Собрался? Поеду к тете в Долину. Мне бы только билет на поезд купить.
Герман. Да чего ты? Я ж тебя не выгоняю! Это я так, просто сорвался, с похмела. Живи, сколько влезет, бесплатно. Мы же договорились!
Сильвин. Нет, я твердо решил. Я хочу пасти овец в Долине, питаться запахом лугов и быть ближе к Богу.
Герман. Ох-ссы-ха-ха! Да куда уж ближе?
Сильвин. И поверь мне, я никогда не вспомню о тебе плохим словом. Я сам во всем виноват. В каком-то смысле, ты спас мне жизнь.
Герман. Оригинальное видение. Впрочем, как хочешь. А билет я тебе проспонсирую.
Сильвин. Премного благодарен!
Два дня спустя Герман сообщил друзьям о намерениях Сильвина уехать и предположил, что в данных обстоятельствах нет никакого резона его теяепортировать. Благодаря своим организаторским способностям и удивительной решительности Герман в последнее время приобрел такой авторитет, что многие уже опасались ему перечить, поэтому решение было принято в пользу Сильвина, о чем спасенный сейчас же и узнал, поскольку и этот разговор целиком подслушал.
Подкрадывался Новый год, какСильвин без сожаления предполагал, последний Новый год в его жизни. В преддверии торжеств у Германа и его команды возникло множество забот. В последние недели он окончательно превратил свое жилище в штаб-квартиру некоей загадочной организации, у него даже обнаружился собственный бухгалтер. Телефон в квартире подпрыгивал до потолка, люди толкались круглые сутки, как на вокзале, громыхая новой бронированной дверью и топча в прихожей тающие лужи. Табунами приводили съехавшихся со всех концов света барышень — дрожащих от холода и страха мокрых воробышков в куцых курточках, отбирали паспорта, крепко стращали, инструктировали и распределяли на работы.
Случались и неприятности. Например, единственное предприятие Германа — небольшой автосервис, закрыли налоговые органы. Но общее настроение все равно было превосходным — предпраздничные доходы с торговли интимными услугами не только с лихвой покрыли убытки от налета чиновников, но и впервые по-настоящему набили карманы Германа и его приятелей перетянутыми цветными резинками пачками денег.
