Предместье Эрроуд-де-Аква
Провинция Сантьяго-де-Куба, Куба
00:30
Девушка:
— Постойте, Рафаэль, но где же обещанный рассказ?
Рафаэль:
— Perdoneme, mi amor, я не совсем вас понимаю?
Женщина:
— Нет, действительно, Рафаэль, вы анонсировали свою историю словами о каком-то оружии разрушительной силы, о революции в рекламе, об элементарном способе обставить казино, а еще о хитроумных финансовых аферах…
Девушка:
— И о том, как чудовищно разбогатели!
Женщина:
— И я вообще не втыкаю, кто такая Марина?
Рафаэль:
— Позвольте, разве я не об этом? Я уже совсем близко.
Неужели вы еще не слышите хруста новеньких купюр, бесконечного вращения барабана машинки для счета денег? Или далекого рычания одинокого льва, изгнанного из прайда? Разве не чувствуете в воздухе зарождающегося приторного запаха гниения? Скоро он доберется до ваших носиков и горлышек, будет беспощадно душить. Просто любая история, увы, начинается не с конца, а с начала. Comprende usted?
Мужчина:
— А мне лично все понятно! И насчет Марины тоже! Просто некоторые. некоторые домохозяйки по жизни ни во что не врубаются! Рафаэль, еще рому?
Рафаэль:
— Es excelente, старик, с удовольствием!
Женщина:
— Все, я пошла в автобус спать! Мне противно слушать все эти извращения!
Рафаэль:
— Buenas noches, senora!.. Camaradas, так продолжать или последуем за дамой?
Оставшиеся:
— Продолжайте, Рафаэль, пожалуйста!!!
Рафаэль:
— Si, mi bueno! Что ж, надевайте памперсы, пристегните ремни и крепко зажмурьтесь. Я продолжаю!
Милашка Рафаэль вот уже полтора часа томился с видом махараджи за столиком в итальянском ресторане «aSpecto», что в ТЦ «Метрополис». В этом заведении Белозёров обычно обедал, поскольку арендовал в соседнем здании просторный офис класса «А». Но в этот злополучный денек вместо ланча ему пришлось довольствоваться бесчисленными кабинетными разборками, и в итоге он появился здесь только к девяти вечера — голодный не меньше Робинзона Крузо, злой, как собака Баскервилей, и к тому же, против обыкновения, неестественно трезвый.
Была угрюмая мерзлая пятница, ресторан ломился от посетителей, будто в Москве случилась пандемия обжорства, и кухня откровенно зашивалась, а ухандоханные официанты ушли в глубокое подполье. Заказанного цыпленка всё не несли, и от вселенского скандала, который намеревался закатить пребывающий в милитаристском настроении Рафаэль, персонал ресторана пока выручало белое сухое сицилийское вино (1500 р. за бутылку).
Прикончив один пузырь этой кислятины, Рафаэль, с трудом выловив своего дрища-официанта, потребовал второй, а также в десятый раз напомнил паразиту в нецензурной форме о своем горемычном цыпленке, который, с его слов, за истекшее время наверняка мог бы дорасти до взрослой курицы и даже успел бы снести яйца. Обиженный официант с апломбом чела, от которого весь окружающий мир находится в безусловной зависимости, объяснил Белозёрову, что его цыпленок «стоит в очереди» и «как только — так сразу». Рафаэль почувствовал себя оскорбленным и зарекся никогда более не столоваться в этой на вид помпезной, но по сути жалкой, гнусной траттории.
