Группа вышла в море. Киценко заглянул в прорезь щитка — невозмутимый Басалкевич сосредоточенно прокладывал курс.
— Не промажем, штурман?
— Через пять минут район цели, — спокойно заверил бывший учитель.
Киценко бросил взгляд на ведомых, приказал своим стрелкам усилить наблюдение за морем и воздухом.
Через десять минут был обнаружен конвой. Он состоял из двух транспортов водоизмещением в две тысячи и тысяча тонн, одного миноносца и четырех сторожевых катеров.
Наших бомбардировщиков в районе цели не оказалось.
— Атакуем головной транспорт с обоих бортов, — передал свое решение Киценко и отвернул со своим напарником влево.
Синицын — вправо. Снизились, пошли над водой, разомкнулись по фронту.
Противник открыл ураганный заградогонь. Затем — прицельный, по каждому самолету. Торпедоносцы легли на боевой курс. Зенитки били горизонтально, в лоб, но никакая сила уже не могла заставить гвардейцев свернуть с курса. Шестьсот, пятьсот, четыреста метров…
— Залп!
Басалкевич и Касаткин нажали на кнопки. Штурманы второй пары Королев и Лапницкий — тоже. Их машины находились в момент сброса в шестистах метрах от цели.
Транспорт маневрировал. На него с двух сторон неслись четыре торпеды. Прижавшись к воде, летчики выходили из атаки. Воздушные стрелки всех четырех машин поливали палубы кораблей огнем из пулеметов.
И вот — огромный взрыв, клубы черного дыма. Транспорт накренился на левый борт, стал погружаться в воду…
На земле выяснилось, что группа бомбардировщиков на заданную цель не вышла. Произвела удар по запасной — по второму обнаруженному разведчиками конвою — и повредила транспорт.
В тот день вечером нам предстояло вылететь на постановку мин в бухтах Севастополя. На задание шли семь экипажей, из них один с бомбами — для отвлечения внимания противовоздушной обороны противника. Эта роль была вновь возложена на экипаж Александра Васильевича Корнилова. Он первым и ушел в воздух. Следом взлетели Ковтун, Дарьин, Пресич, Алфимов, Самущенко, я.
Час полета в тишине. Вот и Севастополь. Начинаю планировать. Вскоре город оказывается выше нас, он лежит без огней, затаившийся, тихий. Вывожу машину в горизонтальный полет. Контролируя высоту по приборам. Кажется, слышу, как внизу лениво плещутся волны. Еще минута, и нас засекут с вражеских постов наблюдения.
— Штурман, как?
— Доверни вправо пять. Так держать!
И как раз впереди рвутся бомбы. Надо ж так угадать! Молодец, Александр Васильевич, молодец, Сергей Прокофьевич. Точненько рассчитали время. Враг приспособился к нашей тактике, сбрось они бомбы чуть раньше, успел бы нащупать и нас. А сейчас все прожектора, весь ураганный огонь нацелены в небо над бухтой Круглой.
