Когда последний пылающий обломок воткнулся в море, в наушниках прозвучало:
— …и вечная память! Большая была машина. В первую эскадрилью не перейдешь?
— Не стоит, пожалуй. Там и своих самоубийц хватает. К тому же не актуален вопрос…
— А что, не дотянешь, думаешь?
— Вообще-то надо бы дотянуть. Дровишки там не дорубленные остались. Повар, пока спохватится, задержит ребятам обед…
Прошел год. И какой! Разгром гитлеровцев под Сталинградом, грандиозная победа под Курском и Орлом…
Успешно развивались события и на юге. Большая часть Северного Кавказа была освобождена, наступление на Украине создало благоприятную обстановку для разгрома немецко-фашистских войск на Кубани и освобождения Таманского полуострова. Главный удар в районе Новороссийска было решено нанести с трех направлений: с моря, со стороны цементных заводов и с плацдарма Малой земли. Операция началась в ночь на 10 сентября сорок третьего года.
…После ночного вылета на поддержку морского десанта гвардии лейтенанты Стариков и Тащиев вновь заступили на дежурство на прифронтовом геленджикском аэродроме. Замаскированные ветками, их ястребки стояли под деревьями, винтами к взлетной полосе.
Сидя на крыле своей машины, Стариков беседовал со стажером, инструктором летного училища, прибывшим на боевую практику.
— Что нового в тактике вражеских истребителей? — спрашивал тот, с уважением глядя на скромного лейтенанта, на личном счету которого было больше сбитых самолетов, чем у командира эскадрильи.
— С тех пор как утратили господство в воздухе? Угощайся, — Дмитрий протянул собеседнику огромное спелое яблоко, сорванное в брошенном хозяевами саду. — Как сказать… Еще злее стали. Как мы в сорок первом, когда фриц нас одолевал. Ну и, конечно, хитрее. — Откусил яблоко, похрустел. — Много новичков. Как и у нас, впрочем. Поэтому надо стараться бить ведущего. Срежешь туза — успех обеспечен.
— Ну это для вас… — стажер невольно перешел на вы, незаметно оглядывая скромную фигуру прославленного морского аса — не богатырь, лицо простого крестьянского парня: чуть курносый, с шелушинкой от солнца нос, выгоревшие брови, простецкие скулы. Сидит, как на завалинке, жует, болтает ногами…
— Во, так и знал, — вдруг забросил недоеденное яблоко в куст.
— Что, товарищ гвардии…
— "Фокки"! Сейчас сыпанут, гады… Сурен, за мной!
Стажер удивленно оглядел совершенно чистое небо. Лишь через минуту с ветерком долетел до ушей обрывок гула. "И ведь жевал, с хрустом…"
