как лучшие стрингеры с Флит-стрит, трактовать в лондонском стиле наши незатейливые местные новости. Я думал, что это правильно. Лучшее время моей жизни я потратил на то, чтобы, сидя с пачкой сигарет и пакетиком леденцов в руке в разбитом «форде-консул», запаркованном возле чьего-то особняка, подстеречь разгневанного мужа или сбежавшую жену футболиста, которые могли бы украсить собой первую полосу нашей газеты перед тем, как навечно кануть в Лету. Я чувствовал себя частью привилегированной группы, которая является частью нашего общества и в то же время следит за ним со стороны, которой дано право порицать его и обязанность защищать, день и ночь. Рыцари пера, четвертая власть. И что самое удивительное – я был прав! Так оно и было, поскольку то, чем я занимался, – тоже часть свободы. Существование бульварной прессы свидетельствует о том, что в обществе по крайней мере с одним все в порядке – никто не диктует, что можно и чего нельзя писать журналисту
(Пауза.) Извините, я заговорился. Обычно я не так навязчив, но тут
я разволновался. Это был самый потрясающий день в моей жизни. Я оказался единственным репортером в Малаквангази, только представьте себе. Тот репортаж, который я собираюсь отправить, возможно, так и останется лучшим репортажем в моей жизни.
Рут. Вы, должно быть, устали?
Милн. Ничуточки.
Рут. Проголодались?
Милн. Как волк.
Рут. Тогда, может, перекусим?
Милн. Простите меня, я ужасно болтлив.
Рут. Что вы, мне было жутко интересно. (Она смотрит на Милна так пристально, что тому становится неуютно?)
Милн. Огромное вам спасибо, что терпели меня. Надо пойти отдохнуть перед дорогой.
Милн входит в дом, Рут остается стоять в темном саду.
«Рут». Беги, беги за ним, пока не поздно, глупая сучка.
Ночь сменяется днем.
Рут исчезла.
Светает.
На сцену въезжает джип. За рулем сидит Фрэнсис. Карсон выходит из дома, следом за ним появляется Гатри. Гатри частично переоделся, но на нем по-прежнему неизменные голубые джинсы. На плече у него висит кофр и еще одна сумка. Карсон кричит, адресуясь к открытому окну на втором этаже.
Карсон. Джейк! (Оборачивается и видит Гатри?)
Собрались? А где Джейк?
Гатри. Что это такое?
Карсон. Ваш джип. (Направляется к джипу, чтобы сказать что-то Фрэнсису?)
Гатри остается на просцениуме.
Гатри. Я вижу, что джип. Но Вагнер говорил про машину.
Карсон. Машина, джип – какая разница? Вам никто не обещал семейного микроавтобуса.
Гатри в бешенстве, но старается не показывать этого.
