– Заходите и не судите нас строго, в наших краях гости нечасты. – Хозяин собственноручно распахнул дверь. – По лесам чаще разбойники да всякая нечисть шарятся, благородные господа нынче редки…
– Мы тоже не задержимся надолго, – уверенно буркнул мой наниматель, когда мы вошли в помещение.
Собственно сам дом представлял собой примитивную коробку из брёвен с двумя узкими окнами и крышей из грубо обработанных досок. Никаких излишеств, сплошной минимализм, что снаружи, что внутри. Внутри, кстати, был большой стол, солома на полу, брошенные шкуры в углу и немолодая женщина у открытого очага. Я бы дал ей далеко за шестьдесят, этакая неопрятная толстуха в грязной одёжке, с широким ножом, босая и со злобными синими глазищами.
– Я привёл постояльцев, мама, – зычно предупредил Пегий.
Женщина молча кивнула и продолжила что-то кромсать в закопчённый котёл над огнём.
– Чудный вечер, леди, – изысканно поклонился наш столичный граф, всегда вежливый, как школьный учебник хороших манер. – Ароматный запах! Что готовите, если не секрет?
Мама хозяина широко улыбнулась, демонстрируя редкие пеньки гнилых зубов и… отсутствие языка.
– Она безобидная женщина, господин, – поспешил вклиниться её великовозрастный сын. – Злые люди обвинили её в колдовстве, и после долгих пыток разум оставил её. Нам пришлось поселиться подальше от чужих глаз…
– Печальная история.
По знаку Эшли гномы выложили на стол шесть серебряных монет. Плата более чем щедрая, даже учитывая уровень цен в харчевне старого Трувора.
Мы расселись за столом, рукавами смахнув крошки и мелкий мусор – стандартными требованиями общепита здесь явно пренебрегали. Женщина закурлыкала что-то невнятное, потом засмеялась и, раза три низко поклонившись нам, вышла из дома. Хозяин достал из корзины хлеб, кислый сыр и принёс большой кувшин очень плохого вина.
– Спать можно прямо здесь, мы с матушкой устроимся на сеновале. Во двор не ходите, я псов на ночь с цепи спускаю, мало ли что…
Еда была скудной и безвкусной. Настроение у всех соответственное, застольный разговор не ладился, мы то ли просто устали, то ли кожей ощущали необъяснимую ауру опасности, зримо витающую в затхлом воздухе. Хотя чего уж там особо необъяснимого, знаки видели все, просто не все сделали выводы…
Но Туром и Нетуром на любую проблему реагировали лишь по факту, «гипотетической» опасности для гномов не существует в принципе, они для этого слишком практичный народец. Эльф – самоубийца наоборот, он был готов напридумать себе самых рискованных приключений на пятую точку, если вблизи нет реальной возможности сложить голову героем. Благо судьба его в этом плане покуда баловала, то есть рисковали мы не по-детски и каждый день.
