— Я не хочу модификации, понимаете — не хочу… — снова выдавил Булочкин. — Я не могу вам объяснить, но это то, чего я не хочу больше всего в жизни.
— Хорошо, может, так будет и лучше, — мгновенно отреагировало переводное устройство. — Но мы все равно должны вас обследовать, чтобы создать для вас самые оптимальные условия теперь и в дальнейшем. Это не займет много времени и не вызовет неприятных ощущений. Идите за мной, — и тот, что стоял вторым слева, выдвинулся из напряженного строя.
Булочкин неуверенно поднялся на ноги, растерянно глядя вокруг.
— Не бойтесь сделать что-то не так. Не бойтесь и сейчас, и в дальнейшем: вы просто не успеете это сделать, — раздалось из переводного устройства того, который выдвинулся из строя. — Идите за мной. Остальные будут готовить корабль к броску через пространство.
Едва отзвучало последнее из захлебывающихся от спешки слов, как пятеро из шести исчезли; Булочкин успел лишь заметить краями глаз бледно-зеленое мелькание, и потом, ступая за своим проводником как сомнамбула, он видел это мелькание то справа, то слева, то перед собой и лишь иногда, когда кто-то из инопланетян надолго — по своим меркам — замирал — на миг зыбко обозначающуюся фигурку.
Обследование, во время которого Булочкин видел лишь то же зеленоватое мелькание и необъяснимую обстановку вокруг, действительно прошло безболезненно, хотя он ощущал множество мгновенных прикосновений, то мгновенное тепло, то холод, то скованность, а потом все тот же астронавт (а может, это был уже другой, он не мог знать) повел его в сиреневый цилиндр…
Булочкин положил палец на кнопку «СИГНАЛ ВЫЗОВА».
Часы с календарем на его запястье показывали, что проспал он больше суток. Что произошло за это время на корабле? Для него — это триста шестьдесят пятая часть года — не так уж мало, — а сколько лет отсчитали за это время биологические часы их, из созвездия Орион?
Пути назад уже не было. Он это ясно понимал. Еще был путь к отступлению, когда сидел в кресле посредине низкого круглого зала перед строем пришельцев, слушая их приветственную речь, пояснения и заманчивое предложение его усовершенствовать, но теперь путь назад был отрезан. Они уже затратили годы своей жизни на то, чтобы исполнить его желание, его мечту, они насиловали себя, подлаживаясь к его темпу времени, и вот теперь, после всего этого сказать: «Простите, я передумал. Все было только блажь. Везите меня обратно, я уже соскучился по дому, по Земле… да и в рюкзаке у меня остались два пива и вобла…» Полёт к Земле — ведь это же еще годы их жизни, а потом снова полет к далекому созвездию Орион?…
