Татарчонок не ответил – уколол его взглядом и присел к столу. Потом достал из кармана халата чернильницу, из-за уха – перо и посмотрел на всех без тени смущения. Мужчины переглянулись. Кантемир кашлянул:
– Ну что ж, посмотрим! Напиши что-нибудь.
Мальчишка обмакнул перо в чернильницу.
– А ты татарский знаешь? – спросил он Кантемира.
– Знаю.
– Что написать?
– Да что хочешь!
Татарчонок склонился над бумагой и написал что-то крупным и красивым почерком. Кантемир взял у него лист, поднес к глазам, прочел – и изменился в лице. «Будь проклят тот, – было написано на листе, – кто держит в руке кусок хлеба и тянется за другим, побольше».
– Ну, как он пишет? – спросил царь.
– Хорошо, – попытался улыбнуться Кантемир. Потом поднялся – Что-то здесь слишком жарко. – И вышел из шатра.
Бояре все еще сидели за столом. Теперь, когда оба государя покинули их, они состязались в питье, а особенно – в громкой речи. Каждый старался, чтобы его услышали, и никто не желал слушать. Галдеж стоял как на ярмарке.
– Нам очень нравится этот договор! – кричали одни.
– Да, нам он по душе! – поддерживали другие. – теперь нам не надо дань царю выплачивать!
– Турки перешли Дунай?
– Следом за нами идут.
– Назначьте им жалованье, полковник, – приказал Кантемир и повернулся уже, чтобы идти, но один из мужиков остановил его:
– Ваше величество…
– Что тебе? – нетерпеливо спросил Кантемир.
– Дозволь нам, – попросил беглый, – в эти тяжкие дни послужить родине без всякого жалованья!..
– Спасибо! – взволнованно сказал Кантемир, и озабоченное лицо его прояснилось.
К капитану Декусарэ подошли несколько лучников. Одни из них в кольчугах, у других шлемы на голове. Все они были уже не молоды, лет по пятьдесят-шестьдесят.
Капитан насмешливо присвистнул:
– Ваше место, старики, на печке, а не на ратном поле! – Повернулся к ним спиной.
– Ах ты щенок! – разгорячились лучники. – Напялил немецкий кафтан и уже думает, что он – генерал!
– Еще посмотрим на него в бою! – сказал крестьянин, что привел в лагерь всю свою семью, и выпятил грудь колесом: – А вы что толпитесь, будто бараны? А ну-ка, становись по одному!..
Лучники вытаращили на него глаза.
– Да ты в своем уме? Чего кричишь на нас?
– Кричу, потому что я ваш командир! Или, может, не нравлюсь?… А зовут меня Тодикэ. Вот так!..
Те, кому посчастливилось получить оружие, изучали приемы штыкового боя. Другие приставали к русским офицерам:
– Дайте и нам ружья…
Один из крестьян вложил русскому солдату в руку деньги:
