– Но ведь это означает войну, ваше величество, – осмелился вставить слово Николае Костин.
– Да! – решительно подтвердил господарь. – Это означает войну.
– С турками, – уточнил Антиох Жора. – Не с русскими.
Б диване воцарилась тишина. Бояре не сводили глаз с господаря. Взгляд Кантемира стал еще острее, пронзительней, но голос прозвучал мягко, почти кротко, когда он спросил:
– А разве я вам когда-нибудь говорил, бояре, что собираюсь воевать с русскими?
Бояре заерзали в своих креслах. Кто-то прошептал:
– Надо бы все хорошо взвесить…
Это вывело господаря из равновесия.
– Взвесить?! – срывая голос, закричал Кантемир, никогда ни на кого не кричавший. – Я уже все взвесил! Двадцать два года в Константинополе я думал об это«. С тех пор как у меня пробудился разум, ни о чем другом не думал я с такой любовью, так горячо, так мучительно! Я лицемерил, я прошел через море унижений, чтобы занять престол этой несчастной страны и отсюда, с этого престола, воззвать к вам и к народу: вставайте! Берите оружие!
Так громко, так мощно звучал голос господаря, что весь дворец пришел в движение. Челядь столпилась перед дверьми и окнами тронного зала, на крыльце, на лестнице, во дворе.
– Что? Что он сказал?
– Тише…
– А может, все-таки не стоит спешить? – снова подал голос Антиох Жора, когда господарь замолчал. – Может, сначала посмотреть, кто кого побьет – русские турок или турки…
– Позор! – гневно прервал его Кантемир. – Внуки и правнуки не простят нам такого позора во веки веков! И не простят нам нашего вероломства!
– Какого? О каком вероломстве может идти речь? – удивился гетман. – Ведь мы не звали русского царя и ничем ему не обязаны!
Кантемир обвел бояр долгим, пристальным взглядом. Потом спокойно произнес:
– Звали. И обязаны…
Бояре недоуменно переглянулись. Лица их выражали недовольство. Один за другим повставали со своих мест.
Послышались возгласы:
– Когда ж это его позвали?
– И кто?
– По чьей воле?
Господарь медленно поднялся с трона. Взял в руки государственные регалии – меч и булаву.
– Я позвал царя, – раздельно сказал он. – Такова воля государства.
– Государство – это мы! – выкрикнул Антиох Жора.
– Нет! – властно отрезал Кантемир. – Государство – это те, кто обладает мужеством его защищать! – И, обернувшись к главному казначею Луке, приказал: – Немедленно огласить всему народу договор, который я подписал с царем Петром Алексеевичем в Луцке!
Протяжно и звонко зазвучали трубы. Медный праздничный гул церковных колоколов поплыл над столицей.
