— Ты говоришь верно, Мовлади: главное — деньги. Теперь всё — деньги: вместо чести и совести, вместо гхылк… Да только разве это хорошо?
— А что хорошо, Лёма? Что хорошо?! Шептаться по домам, закрывать двери, всего бояться — и завидовать? Это — хорошо?
— Не знаю, Мовлади, я не знаю… Я тоже хочу быть богатым… Но чтобы не так, чтобы по-другому! Я хочу быть богатым и сильным, но я не хочу нарушать гхылк. — Лёма смущенно покосился на товарища: не смеется ли. — Просто хочу показать этим зазнавшимся чмошникам, таким, как Адлан, что такое быть настоящим человеком и настоящим мужчиной!
— Ты, наверное, и на Фатиме еще хочешь сам жениться? — съязвил Мовлади.
Лёма вспыхнул:
— Сейчас как дам тебе по шее!.. Я вообще ни на ком не буду жениться. Только на Анджелине Джоли.
— Жениться на Анджелине Джоли — это харам! — Мовлади с притворным благочестием погрозил пальцем.
Харам в исламе означает “запретное”. Жениться на немусульманке, к тому же актрисе, чье обнаженное тело видел весь мир, конечно, харам.
— Насрам я на твой харам!
Пиететом перед религиозными установлениями Лёма не отличался. Но почувствовал, что перебрал, и добавил: — А вообще, может, она ради меня примет ислам и будет в полном имане, праведности!
Лёма сделал серьезное лицо и погладил руками несуществующую бороду. Мовлади последовал его примеру, а через минуту оба уже хохотали в полный голос, входя через ворота во двор школы.
— Подождешь меня после уроков?
— Конечно. Мне надо тебе кое-что рассказать.
После уроков Мовлади ждал Лёму у мостика перед школьной оградой. Ограда была новенькая, из деревянного штакетника, выкрашенного в зеленый цвет. Раньше школу огораживала проволочная сетка, натянутая между железными столбиками. Во время войны в школе засели боевики, и здесь развернулось целое сражение. Сетка тогда сильно пострадала. Недавно убрали ее остатки и поставили вот эту новую ограду. Сначала некрашеную. Потом школе выделили краску со склада российской военной части, и девушки из старших классов покрасили штакетник в зеленый защитный цвет.
Ремонт в самом здании школы, пострадавшей в бою, сделали раньше. Но и сейчас на красных кирпичах были видны выбоины от пуль и осколков. Вдоль ограды — канава для стока дождевой воды. Рассказывают, что в тот день она была полна трупами русских солдат, штурмовавших здание.
У входного проема ограды через канаву перекинут бетонный мостик. На этом месте и ждал Лёму Мовлади. Лёма задерживался. Он вышел, когда все одноклассники уже прошли мимо Мовлади.
