На следующий день в некоторых газетных статьях говорилось, что такой урок не повредит заевшимся профессионалам. В конце концов, выигрыш чемпионата мира всех успокоил; команда ГДР заняла неважное место, чем Рюдигер был весьма доволен. Но когда Поммеренке, подавленный, увидел счастливого Феликса среди танцующих, то возненавидел его. Рюдигер был уверен, что раскусил Бастиана.
Поммеренке допил кофе. Вагон-ресторан постепенно заполнялся народом. Рюдигер взял сумку и положил на противоположное место. Может, она отпугнет докучливого соседа? После ссоры с Барбарой Рюдигер плохо спал ночью, почти ничего не ел за завтраком и теперь чувствовал себя скверно. Он заказал обед и расположился повольготнее в надежде, что так ему удастся подольше просидеть за столиком одному.
Работая в «конторе», Поммеренке часто вспоминал Бастиана. Например, при стажировке в разных отделах он постоянно сталкивался с новыми терминами, которые приходилось даже зубрить, вроде иностранных слов в школе.
Феликс был очень чуток к языку. Рюдигер давно заметил эту черту, но прежде считал ее лишь причудой. В магазине Бастиан мог обратить внимание на обычный вопрос обычной домохозяйки, которая, указав на какую-то вещь продавцу, поинтересовалась:
– Почем?
– Слышал? Лучше бы она спросила: почему? Жаль, что люди не задумываются, почему цены все время растут.
Поммеренке вспомнил, как он шел за Феликсом и удивлялся. Ему такое и в голову не приходило. В двенадцать лет человека занимает совсем другое.
Футбол, например. Но Феликс и тут был парень не промах. Играл он здорово, хотя никогда не тренировался в каком-нибудь клубе.
Они вместе зачитывались отчетами об играх высшей лиги. Запоминали составы команд. Рюдигер с Феликсом удивляли ребят своеобразной викториной. Один спрашивал, другой отвечал.
– Левый защитник в «Кёльне»?
– Штолленвер.
Ответ выстреливался, как из пистолета. Потом они менялись ролями. Спрашивали и отвечали по очереди. И очень редко бывало, что какой-то вопрос оставался без ответа. Правда, даже тут Феликс ухитрялся гнуть свое. Например, ему не нравились прозвища, и он называл игроков только по имени и фамилии. Рюдигеру этого до сих пор не понять.
Скажем, за клуб «Боруссия-Дортмунд» левым полузащитником играл Куррат. Маленький, хитрый, цепкий в отборе мяча. Футболисты прозвали его Таксой, а журналисты – Попрыгунчиком. И для Рюдигера он был Попрыгунчик, а для Феликса – только Куррат. И вратаря местной команды Пола все звали Мопсик. Бастиан всегда называл его по фамилии – Пола. Он говорил, что болельщикам стараются привить запанибратское отношение к спортсменам. Ерунда, отмахивался Рюдигер.
