Негласная карьера - Ханс-Петер де Лорент

Рюдигер Поммеренке положил телефонную трубку.

Зачем он понадобился Штофферсу? С тех пор, как Беренд заболел, Поммеренке регулярно виделся со Штофферсом на совещаниях начальников отделов, однако тот ни разу не изъявлял желания побеседовать с ним вдвоем. И вдруг приглашение пообедать. С какой стати?

Неужели решается вопрос о его назначении начальником отдела? Последнее время Поммеренке начал всерьез надеяться на это, так как Беренд уже вряд ли вернется. А ведь еще совсем недавно не было никаких шансов на дальнейшее повышение, поскольку хотя два года назад его и сделали заместителем начальника третьего отдела (борьба с левым радикализмом), но шагнуть на следующую ступеньку мешал Беренд – эдакий немецкий дуб, загорелый и мускулистый здоровяк, прекрасный теннисист, любимец женщин. Железный Беренд с его оглушительным хохотом и прибаутками вроде: «Мужик годен, пока хорош в деле, а баба – пока хороша в теле!»

Кто бы мог подумать, что Беренд, которого не брала никакая хворь, надолго сляжет? Сотрудников эта весть прямо-таки поразила. Беренд – и вдруг в больнице.

Беренд работал в ведомстве по охране конституции двадцать три года, и еще не было случая, чтобы он не вышел на службу из-за болезни. Это знал каждый. Да и Беренд не раз повторял это своим громовым голосом, когда какой-либо дохляк оставался дома из-за ерундовой простуды. Многие опасались его вспыльчивости, однако большинство сотрудников считало Беренда хорошим начальником отдела, особенно когда заходила речь о крупных операциях по наблюдению. Всю операцию он держал в голове. Беренд знал город лучше старых таксистов, и ему ничего не стоило сымпровизировать план действий для любого городского района. Вот где сказывался опыт.

Во время таких операций Беренд бывал на высоте. Не оставалось и следа от обычной болтливости, которая раздражала даже ближайших сотрудников. Приказы и инструкции были точны и лаконичны.

Поммеренке смог убедиться в этом, едва начал работать в земельном ведомстве по охране конституции. Правда, сперва он стажировался в различных отделах, чтобы получить общее представление о «конторе», но вскоре и ему довелось участвовать в крупной операции. Сейчас он, конечно, забыл, за кем тогда следили, или, говоря в ту пору еще непривычным служебным кодом, кто был главным объектом наблюдения – «ОН I». Тогда же он узнал, что в крупных операциях участвует до сотни машин и двух с половиной сотен сотрудников. Оперативный штаб расположился в здании фабрики. Отсюда руководили всеми крупными операциями. Они расселись по машинам в фабричном гараже.