– Новая телевизионная система обошлась в 1,7 миллиона марок, – говорил тогда на совещании Рюдигер Поммеренке. – Во всех узловых точках центральной части города установлены телекамеры для контроля за уличным движением. Полицей-президиум может вызвать на. свой монитор любой оперативный участок. Почему бы не воспользоваться этим, когда происходят демонстрации? Вчера я видел на мониторе демонстрацию против «серых волков». Отличное изображение! Камеры поворачиваются на 359 градусов, у них есть широкоугольные линзы, панорамный план. Возможности огромные. Система располагает электронным усилением сигналов. Даже ночью мощно делать вполне четкие фотоснимки. Мы получим их в любом количестве. Да и анализировать их будет проще.
Рюдигер нервно затягивается сигаретой. Он вертит в руке сигаретницу из темной кожи, подарок жены – под цвет письменного прибора на столе.
Зачем он понадобился Штофферсу?
Как всегда, когда томит неопределенность, Рюдигер теряет уверенность в себе. Может, за последнее время были какие-то упущения в работе?
О своем отце Рюдигер Поммеренке знал мало. Знал, конечно, как его зовут, порою слышал намеком – не от отца, а от других – о некоторых чертах отцовского характера, в основном плохих. Собственно, и это бывало редко, ибо, по словам бабки, отец ничем особенно не отличался.
Строго говоря, отца вспоминали лишь тогда, когда хотели упрекнуть мать в ошибке, неверном выборе, который недаром обернулся в конце концов разводом. Рюди, как звали Рюдигера в детстве, жил у бабушки и дедушки. Его мать Эдит после развода опять пошла работать. При этом она воспользовалась возможностью пристроить сына у стариков – разумеется, ненадолго.
Это «ненадолго» весьма затянулось. Лишь в двадцать один год Рюди, которого к тому времени уже называли Рюдигером, зажил самостоятельно.
Для бабушки все было яснее ясного – она виноватила в разводе только шалопая-зятя. Она с самого начала возражала против этого брака. По ее мнению, Эдит заслуживала куда лучшей партии, в любом случае Поммеренке был ей не пара. Эдит познакомилась с ним в теннисном клубе служащих железной дороги. Эдит была там полноправным членом, так как ее отец с юности служил на железной дороге. Поммеренке же пробрался в клуб по знакомству. Точнее, какой-то приятель однажды просто привел его с собой, что вполне допускалось правилами клуба.
Рюди так и не сумел выведать у бабушки, чем же, собственно, отец понравился матери.
– Он затаскал Эдит по танцулькам, – говаривала бабушка, из чего Рюдигер заключил, что отец был, видимо, человеком предприимчивым.
