Стены крепостные возводить не надобно, а дворец какой, в здешних краях не видали, на гребне утеса может возвести?..
Еще будучи в Киеве, он с польским архитектором сговорился, для чего и был послан загодя курьер, чтоб гонорливый пан не медлил сюда явиться. Пока что велел своей небольшой охране устроиться в посаде, а ему поставить шатер на берегу откоса. Нужные припасы были из Глухова прихвачены, здесь могли и двое-трое денщиков обслужить. Право, надоело многолюдное окружение, особливо при двухмесячной поездке по своей «Под-Империи». Стол с несколькими легкими креслицами – и то вослед пришли из Глухова. Хотелось поразмыслить наедине – стоит ли втягивать себя в такое огромное строительство? Часть издержек возьмет на себя, конечно, казна, но хлопоты, хлопоты! Что скрывать, не любил Кирилл Григорьевич хлопотливых дел. Разве что сами наваливались, когда не отбрыкаешься. Здесь-то чего хлопотать – пусть архитекторы хлопочут, им за это деньги будут платить, и немалые.
Он с удовольствием скушал из Глухова привезенный и здесь на жаровне подогретый обед и теперь сидел в кресле, поглядывал на синеющий… нет, голубеющий, как его Андреевская лента… издали спокойно извившийся Сейм. Эту ленточку не скомкаешь и в карман не спрячешь, как на черниговском бастионе. Красота!
При таком благодушном настроении привлек внимание какой-то невзрачный челн, барахтавшийся на реке, встреч течению. Явно не по силам было двум его гребцам, одним из которых, кажется, уселась женщина. Это с нагорья спокойным казался Сейм, а для четырех рук непроходим. Эк их угораздило! Течение прибило челн прямо к береговой круче, и гребцы напрасно табанили веслами. Единственное, что могли, – удерживаться на плаву, чтоб не относило вниз. Пройти вверх для них было немыслимо.
Для чего-то он, уползая камзолом вниз по осыпям, задумал спуститься к воде? Немногая оставшаяся охрана насторожилась – куда ж наш ясновельможный? Он махнул рукой, чтоб оставались наверху. Иногда ведь и гетману хочется каким-нибудь глупством заняться.
В челноке, прибитом к береговой круче, табанили веслами двое: старик в казацкой, не по росту длинной свите и девушка, тоже в слишком широкой юбке, с повязанной кое-как непомерной плахте8.
– Здесь водоворот! – крикнул. – Чуть пониже спуститесь, там можно пристать.
Они ослабили весла, тут же подхватило клокочущее течение, отжимая от берега.
– Да теперь-то жмитесь… несчастные гуляки! – вслед добавил, сам туда подвигаясь по узкой каменистой кромке.
