– Будут… если не остановим…
– Пойдешь в гетманы?
– Нет, господынюшка, я ведь с тоски там помру…
– Погоди помирать-то. Где ж мне взять им гетмана?..
– Да ведь не раз говорено: вот он, подрос уже, – косился старший брат на младшего.
Они думали, что тихо переговариваются, а ведь голосишки-то ой-ей-ей!… Снова это:
– Гетьмана… геть!…
Украинские посланцы-полковники еще добрую неделю толклись по коридорам дворца и в гостиных у разных вельмож, пока не прискакали, загоняя коней, из ихних же полков гонцы с кличем:
– Татары иду-уць!…
Полковников степным ветром выдуло из Петербурга, а слово ихнее затвердело – единое, главное слово: гетман!
Даешь гетмана Украине!
История гетманства не при Богдане Хмельницком началась, но славу обрела именно при нем.
«Вот человек, мне ль быть под стать ему?» – между балами и светскими приемами все-таки иногда размышлял граф Кирила, понимая, что гетманства не избе-жать. Хочешь не хочешь! Потылицу старший брат теперь не посмеет надрать, но все же… Государыня! Елизавета свет Петровна его устами скажет именно то, что и нужно.
Как ни одолевали светские забавы, а попросил Григория Теплова вытащить из акадамических анналов все, что касается Малороссии.
Богдан? Хмель-Хмельницкий?..
Оказывается, «родом Зиновий, нарекоша Богданом, кажуть, Богом данный».
Богом? Каким?
Православные и католики никак не могли поделить единого, вроде бы христианского Бога. Мечи звенели по всей Украине, а потом и сабли казацкие, по кривому лезвию более охотные до всякого человеческого тела. Украина, говорили казаки, она окраина русская, православная. Во-он где солнышко восходит!
«Православие? – с польским гонором возражали католики. – Вера ваша – вера казацкая и наливайковская». Считай, разбойничья. Богдан учился в иезуитской школе, должен вроде бы понимать это. Но вечерами, вполголоса, опробовав запретной горилки, с дружками начинали «спивать писни про Наливайку», который своей казацкой саблей немало порубал панских потылиц. Да только здесь все смешалось – - и ляхи, и татары, и турки, и москали. Много ли годов прошло, как кони казацкие вместе с теми же ляхами Московию топтали? Иезуиты-наставники не уставали это повторять, а Зиновию Хмелю вдобавок талдычили: не с той стороны, школяр, родство свое ищешь, «бо от жмудской страны родом ты быти». А жмуть-то где?.. Литва!
«Ввечеру Зиновий с соучениками прохаживался около костела, и вихрь из этой компании его подхватил, трижды вокруг оного костела обнес и на том месте, из которого был подхвачен, опять его поставил. «Буде от сего отрока великое на костел римский гонение… буде!… Матка Боска!…» – в ужасе осеняли себя крестом отцы-иезуиты.
