— Ничего. Присаживайся, составь мне компанию.
Он поманил ее и похлопал по фальшборту рядом с собой. Девушка подошла, села с другой стороны бушприта, напротив мужчины, и стала довольно беззастенчиво разглядывать его. Сэндклиф заметил это и улыбнулся.
— Квиты! Я нравлюсь тебе также, как ты мне?
— Не могу сказать, пока не увижу тебя без штанов.
Он нахмурился и ничего не ответил. Все ясно, продолжать эту тему не следует.
— Хочешь? — протянул ей бутылку.
— Что это? Юл?
— Лучше. Рам.
— Пойло, которое гонят из тростникового сахара на Южном Архипелаге? — девушка сморщила нос.
— Ты сначала попробуй, а потом хаять принимайся. Меня же не захотела в штанах оценивать!
— Да ладно тебе, — засмеялась Кэтрин, протягивая руку за бутылкой. — Ты знаешь, что нравишься мне ничуть не меньше.
Он кивнул и с улыбкой проследил за тем, как она подносит бутыль ко рту и делает глоток. Напиток оказался не крепче юла, который Кэтрин пробовала, но не слишком любила. Аромат был очень приятным, и пился рам легко.
— Его хорошо употреблять с соком одного фрукта, который выращивают на Джибролте, — светским тоном заметил капитан. — Я бы сказал, как он называется, да уж больно название неприличное. — Девушка фыркнула от смеха. — Угощу, когда там будем.
— Кстати, о названиях, — сказала Кэтрин. — Сэндклиф — это имя или фамилия?
— Не знаю, — моряк пожал плечами. — Меня так зовут. Назвали монахини, которые нашли мою колыбельку на том самом песчаном обрыве (Sandcliff — песчаный обрыв (англ.)). Я был завернут в тонкие батистовые пеленки с изящно вышитым золотой нитью вензелем, а на шее у меня висел драгоценный медальон с портретом женщины необычайной красоты внутри и фамильным гербом на крышке.
Девушка удивленно уставилась на него. Сэндклиф какое-то время сидел, напустив на себя загадочный и романтический вид, потом не выдержал и расхохотался.
— Ты врешь! — Кэтрин шутливо пнула его босой ногой по колену.
— Поаккуратней! Столкнешь за борт, придется иметь дело с моей командой, а они с тобой нежничать не станут.
— Они же мальчиков предпочитают! — смеялась она.
— Ты им только об этом не говори, — ржал он.
Южная ночь и рам действовали безотказно.
— Сэнди, скажи все-таки, почему тебя так зовут? Или это псевдоним? — не отставала Кэтрин.
— Пытаешься выведать, кто я по рождению, леди Кэтрин? Я сам точно не знаю, но вам с Мартином определенно не ровня.
— Ты из Алтона?
— Да. Сэндклифом меня назвала матушка, родившаяся в рыбацкой деревушке. Она, если ей верить, встречалась на каком-то песчаном обрыве у моря с потомком древнего рода. — Капитан хмыкнул, и девушка так и не поняла, сочиняет ли он очередную версию своего происхождения или иронизирует над банальностью подлинной ситуации. — Через несколько месяцев после окончания их встреч на свет появился я. Опять же со слов моей родительницы известно, что мой отец был ее первой и единственной любовью, но сам я, когда подрос, неоднократно наблюдал, как она прогуливалась на берег моря с самыми разными мужчинами. Что еще тебе рассказать, Кэт?
