Теперь, если банда их разыщет, Орлич уже не станет разыгрывать из себя благородного повстанца и пускаться в рассуждения. Кто может знать, не приказал ли он рубить деревья и налаживать новый мост через ущелье? Или, зная местность, послал верховых в обход, надеясь перехватить беглецов в другом месте, чтобы свершить над ними расправу?
Изредка устраивая короткие привалы, фотограф гнал коня по тропинкам. К вечеру удалось одолеть перевал и дорога пошла под гору. Заночевали в ельнике, подстелив наломанных еловых лап и страдая от голодных спазмов в желудке. А поутру, как только занялась заря, снова тронулись в путь. Гнедой все чаще начал переходить на шаг, а то и совсем останавливался. Тогда Владимир соскакивал с седла и вел его в поводу, невесело размышляя, что делать, если не встретится жилье человека? Долго ли они смогут бродить по горам и лесам, не имея провизии и теплой одежды, не зная отдыха и теряя золотое время? Ведь Марту ждут, ждут добытых ей сведений, а они плутают, оказавшись в неведомой глуши. Что здесь толку от спрятанных под стельками крупных купюр и утаенного от бандитов мешочка с золотом? Ни деньги, ни золото не накормят, не обогреют и не укажут дороги, если их не отдать в руки человека.
К вечеру, когда они, миновав очередной поворот петлявший между скал тропы, начали спускаться в долину, Марта неожиданно вскрикнула, показывая вниз:
– Дома! Люди!
Кривцов, тянувший за повод усталого гнедого, остановился и приложил ладонь к глазам – действительно, у подножия горы на краю долины раскинулось небольшое село с ладной деревянной церквушкой. На широком лугу за околицей паслась скотина, а домики, казавшиеся отсюда игрушечными, утопали в зелени садов. Наконец-то! Теперь он понимал, как радовался Колумб, услышав крик матроса с мачты: земля!
Владимир сел прямо на тропинке и начал разглядывать селение, объяснив торопившейся скорее спуститься к людям Марте, почему спешить не следует – дома не мираж, они не исчезнут, их жители тоже, а вот узнать, нет ли и там банды или солдат, не мешает. Лучше еще час-другой потерпеть, чем вновь влипнуть в передрягу.
Не заметив ничего подозрительного, они спустились с горы. Фотограф отыскал укромное место в зарослях и привязал гнедого.
– Ждите меня, – велел он Марте. – В случае чего, стреляйте из карабина. Здесь должно быть сильное эхо, я услышу. До сумерек вернусь. Если вдруг кто-то будет звать вас, не откликайтесь, даже узнав мой голос.
