— Филип, у меня есть одна просьба, которая может тебе не понравиться. Я пойму, если ты откажешься, и не буду настаивать.
— Слушаю, крестный.
— Моя дочь пожелала, чтобы ты научил ее владеть мечом.
Молодой человек изобразил вежливое удивление.
— Я так и думал, что ты не захочешь, — сказал Правитель, делая ударение на последних двух словах.
— Нет, почему же, просто это очень необычно…
— Ты станешь ее учить?
В голосе крестного послышалось недовольство. Филип неожиданно для самого себя разозлился.
— Да, стану! По крайней мере, я должен посмотреть, на что она способна. Если случай безнадежен, я сам скажу ей об этом. Но ее высочество — ваша дочь, и мне кажется, она вполне сможет овладеть этим искусством.
Правитель мрачнел все больше. Филип прекрасно видел это, но решил высказаться до конца.
— Догадываюсь, что вы хотите сказать, крестный. Так вот, я соглашаюсь не для того, чтобы лицезреть ежедневно ее высочество и уж тем более не для того, чтобы иметь возможность так или иначе обхаживать ее. Просто я по своему опыту знаю, каково это — хотеть чему-то научиться, знать, что ты сможешь, и постоянно нарываться на отказ, диктуемый исключительно желанием унизить тебя.
— Закончил? — в голосе Правителя звучала насмешка.
— Да.
— Что ж, учи свою подругу по несчастью. Надеюсь, более близкое общение откроет тебе глаза. Ты услышишь о себе много интересного, когда сообщишь о ее бездарности.
— Когда она желает приступить? — Филип оставил выпады крестного против Ив без внимания.
— Думаю сразу, как обзаведется подходящей одеждой. Сам понимаешь, я не разрешу ей появляться в Тренировочном зале в платье.
Крестник Правителя хмыкнул, вспомнив, что только ленивый не видел Евангелину в ее бальном наряде, но ничего не сказал. Мужская одежда дочери Правителя вскоре была готова, и вот наступил день, когда Ив пришла в Тренировочный зал открыто. К ее большому сожалению, отец отправился с ней. Увидев вошедших, Филип прервал занятия.
— Прошу прощения за вторжение, — сказал Правитель, — но я обещал дочери выполнить ее маленький каприз.
Гвардейцы, только сейчас сообразившие, кем является спутник Старикана, застыли в удивлении.
— Здравствуйте, ваше высочество, — Филип поклонился. — Для меня большая честь учить вас.
Ив, раздосадованная присутствием отца, и немного растерявшаяся от такого количества устремленных на нее более чем заинтересованных глаз, холодно кивнула Филипу, обдав его таким ледяным, полным презрения взглядом, что молодому человеку стало не по себе. Он начал лихорадочно соображать, не разозлил ли ее чем-то прошедшей ночью или утром. «Вот это взгляд!», — пронеслось у него в голове, — «действительно, как на грязь.» Правитель, видя свою дочь в обычном, как он полагал, настроении и смущение крестника, мысленно злорадно рассмеялся. «Жалей, жалей ее, она тебе быстро мозги вправит», — подумал он. Филип тем временем пришел в себя, и почтительно спросил, будет ли это первый урок или ее высочеству уже приходилось хоть раз брать в руки меч.
