— Пытался, не получилось. — Ив вдруг осенила догадка. — А к чему все эти вопросы на матримониальную тему, Фил?
— Ну, просто, решил полюбопытствовать… — он пожал плечами.
Она смотрела на него с растущим подозрением.
— Уж не думаешь ли ты, что старик просто искал для меня кого-то особенного и вот нашел в твоем лице?
Он ничего не ответил, отвел глаза и отрицательно покачал головой. Ей это не понравилось.
— Он давно бы уже выдал меня замуж за первого встречного, если б я согласилась. Но я не вижу смысла в замужестве. Тем более теперь. — Она стала ласкаться к нему как кошка. — И, пожалуйста, милый, выкини эти странные мысли из головы. Раз старик сказал, что я для тебя не существую, значит, он действительно этого хочет. И нам нельзя возбудить у него подозрения.
— Хорошо, — вздохнул Филип, — как скажете.
Ему все меньше хотелось разговаривать, это было сложно, когда она так прижималась к нему и запускала пальцы в его волосы.
— Спасибо, милый, — она принялась целовать его шею и грудь в раскрытом вороте рубашки.
Когда они закончили, Филип пошел в купальню. Девушка, улыбаясь, проводила своего мужчину взглядом. Его фигура и осанка были великолепны, она любовалась им, также как в первый раз, но при виде уродливых шрамов на глаза навернулись слезы. Он знал, что Ив расстраивается всякий раз, как видит следы позорного наказания, и старался пореже поворачиваться к ней спиной. В этот раз шрамы напомнили девушке об одном волновавшем ее вопросе. Филип вернулся в спальню, и его подруга спросила:
— Кто тебе шил одежду?
— Портной старика. Тот же, кто делает для тебя бальное платье.
— И он видел тебя голым? — с некоторым беспокойством спросила она.
— Черт, я так понимаю, он и на тебя полюбовался?
Ив кокетливо улыбнулась и кивнула. Помрачневший Филип заворчал:
— Вы тут в столице занимаетесь черт знает чем, извращенцы хреновы, и все нормально. А я всего лишь спал с женщинами и уже преступник.
Ив с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Ее любовник оказался еще и ревнивцем. Ну, точно, вон как зыркнул исподлобья, будто она переспала со всеми его дружками-гвардейцами, да не по одному разу. Вообще-то даже приятно: он ею дорожит, считает своей… А ей нравится принадлежать ему… Не стоит его мучить.
— Фил, ты иногда напоминаешь мне ребенка, — сказала она, улыбаясь. — Мастер почти ко мне не прикасался. Что в этом такого?
— Ладно, ничего, проехали. К чему эти расспросы, Энджи?
— Раз он видел тебя голым, мог догадаться, кем ты был. Странно, что старик на это пошел.
