— А теперь вы оскорбляете мои чувства.
— Это просто факт. Порой ксенофобия — полезный инструмент. Но давайте не будем зацикливаться на негативе. Давайте сосредоточимся на компенсирующих аспектах нашего предложения.
Поразительно, как этот парень говорил. Он переходил от почти неприкрытых угроз на жаргон агрессивного коммивояжера, в полной безмятежности и не меняя интонации. Как будто играешь в покер с роботом.
— И каков же пряник? — спросил я.
— Двести семьдесят три тысячи четыреста четыре доллара и двухгодичное членство в гольф-клубе Джун-парк, — сказал он. Сухо, как и все, что он сказал ранее.
— Двести семьдесят три тысячи четыреста четыре доллара? Прекрасная круглая цифра. Вы что, пожертвования собирали?
— Мы на бюджете, как любая организация.
— Я не играю в гольф.
— Членство можно переуступить. Оно стоит более ста тысяч долларов. Вы без проблем его продадите.
Таковы, значит, их ставки. Четверть миллиона долларов с лишним и привилегия гулять по травке, избивая маленький белый мячик. Сколько же она стоит, раздумывал я, с точки зрения «кнута»? Сломанной ноги? Моей жизни? Или чего-нибудь экзотичнее, болезненнее…
Не важно — у меня ставок не было. Ни кнута. Ни пряника. Ничего. Выбора и впрямь нет. Его не было с тех пор, как Флердоранж вошла в бар и в мою жизнь.
— Хорошо. — Я пожал плечами. Я решил немного подыграть, а затем их кинуть. Путь наименьшего сопротивления.
— Отлично, — сказал Человек в Шляпе. — Мы с вами свяжемся.
Он встал. Его спутники тоже. Затем все трое очень глубоко поклонились — глубже, чем положено. Я был польщен, но затем вспомнил, что этим парням, кем бы они ни были, я нужен, чтобы добраться до прекрасной гейши. Жест, однако, приятен, а в этом мире что сумел, то и получил.
Я поклонился в ответ. Затем они развернулись и в ногу зашагали прочь. Я смотрел, как они выходят из спортзала, и раздумывал, куда ж такие парни могут направляться.
Первый день чемпионата прошел довольно вяло. Было несколько очень перспективных ребят, но были и дети, чья подготовка явно недотягивала до соревнований такого уровня. У элитарных бойцов день прошел за безмятежным отсевом бесталанных — так, чтобы не выставить тех неумехами. Все матчи по традиции вроде бы приближались к ничьей, дабы сохранить «лицо» противника. Бои, которые можно было выиграть вчистую, часто заканчивались победой по очкам. Такая традиция вынуждала хорошо подготовленных бойцов становиться актерами-любителями: инсценируя ошибки, они давали противнику возможность набрать очки.
