Это еще ничего. Совсем голодная, она хуже. Откроет рот и вопит. Я ее поднимаю, а она плотная, как комок глины. И пальцами не разомнешь. Маленькая и красная, словно обварившийся гном.
Я говорю:
– У вас молоко есть?
Она смотрит на морковку, а та продолжает хныкать. Женщина говорит:
– Ты солдат?
Я говорю:
– Нет.
Она вздохнула и говорит:
– Заходите. Есть у меня молоко. И перекусить что-нибудь найдется.
Я привязал коня, вошел в дом и сел на лавку. И чувствую: сил подняться нет совсем. Она говорит:
– Ты контуженный, что ли?
Я снова говорю:
– Нет.
Словно с кем-то поспорил – одно слово на целый день.
Она говорит:
– А похоже. Ладно, подожди здесь, солдат. Я сейчас приду.
Пока она ходила, я даже не шевельнулся. Словно из меня стержень вынули, на котором все держалось. И я теперь бесформенный и никому не нужный.
Хотя – есть девчонка. И ей стоило бы пеленки поменять. Мы с утра в дороге, и я представляю, как у нее там все набухло. Как перед потопом.
И пистолеты надо проверить.
Только я не могу.
Вернулась женщина и говорит: ты оглох? Твоя орет так, что во дворе уши закладывает!
Я поднимаю глаза и говорю: правда? я не слышал.
Она тогда замолчала и на меня смотрит. А потом говорит:
– Давай, я твою девочку покормлю.
Я говорю:
– Нет. Я сам.
* * *
Жена говорит: ты принцесса у нас. Посмотрите на эти щечки. На эти ножки. Ах, какие у нас ножки!
Я говорю: тьфу на тебя, обезьянка. Тьфу на вас обоих.
Потому что мне страшно.
Потому что за стеной люди с пустыми глазами.
* * *
Она говорит:
– Пока ты спал, у тебя лицо было живое. А сейчас опять мертвое.
Я говорю:
– Просто у меня рожа такая.
Она покачала головой. Говорит:
– Ты красивый. Только устал сильно.
Я говорю: наверное. Поднялся и вышел во двор. После того, как мне Верена приснилась, трудно стало разговаривать. Все время чувствую, что нас в комнате трое.
Четверо. Потому что морковка тоже слушает.
Поэтому я сел на крыльце. Достал пистолет и стал замок проверять. Порох с полки совсем высыпался. Я достал рожок и думаю – надо остальные проверить. Та ночь больше не повторится. Нет, спасибо. Больше меня врасплох не застанут.
Потом она тоже вышла во двор. Села рядом и смотрит, как я развлекаюсь. Потом говорит:
– Тебя как зовут?
Я говорю:
– Лейбер.
