* * *
Без стука распахнулась дверь, это был Мадсен, он был не в себе. Женщина отступила назад в темноту.
Мадсен был ростом под два метра и шириной с пианино, он отвечал за безопасность в здании цирка в течение двадцати лет, предотвращая проникновение внутрь любого чужеродного элемента. Если бы Макбету удалось заполучить Мадсена, то еще неизвестно, смог бы к нему незаметно пробраться призрак Банко.
Лицо его было белым, как у Пьеро, а мизинец и безымянный палец левой руки были отставлены в сторону, как будто он держал в руке бокал шампанского.
— Она их сломала, — кричал он. — Эта чернокожая. Она хотела поговорить с тобой. Я сказал, что она может все тебе передать. Я хотел выпроводить ее. Она где-то здесь в здании.
— Я запру дверь, — успокоил его Каспер.
Дверь закрылась. Он запер ее. Они с женщиной посмотрели друг другу в глаза.
— У нас есть магнитофонные записи, — сказала она. — И вашего звонка нам, и двух звонков в Полицейское разведывательное управление. У нас есть свидетели вашего посещения острова Слотсхольмен. У нас есть хорошие юристы. Самое меньшее, что вас ждет, — это запрет на появление там. Мы передадим все записи прессе. Они произведут сильное впечатление. На девять десятых вашей публики — детей и их родителей.
— Она сама пришла ко мне, — сказал он.
Она его не слышала. Вот в чем недостаток тотемных столбов — коммуникация направлена только в одну сторону.
— Вы напишете записку, — продолжала она. — Прямо сейчас. Адресованную Кларе-Марии. Вы напишете ей, что вам предложили работу, вы вынуждены уехать, вас долго не будет, может быть, целый год. Но что вы постараетесь поддерживать с ней связь. После этого вы будете держаться от нее подальше. Навсегда. К всеобщему удовольствию.
Он взял большой поздравительный конверт с подноса, написал то, что она требовала на обратной стороне — помадой. Протянул конверт женщине.
— В кино, — сказал он, — женщины засовывают такие надушенные записочки в бюстгальтер. Может быть, вам помочь?
Это была попытка приоткрыть ее систему, чтобы появилась возможность вслушаться. У него ничего не получилось. Она лишь задумчиво посмотрела на него. Взглядом, каким лесоруб с бензопилой отмечает те деревья, которые собирается валить.
Он открыл ей дверь, показал, где выход, и пошел за ней.
Она шла, как плывет морской конек в тридцатиградусной морской воде, в такт только ей одной слышному ритму мамбо.
— Что с этими детьми? — спросил он. — Что за способности такие?
