Чтобы запутать следы и не смешить своей походкой продавщиц, скучающих за окнами дорогих бутиков, посередине переулка я нырнул под арку и часть пути проделал, лавируя между мусорными баками и рекламными щитами гордых, но не очень богатых фирм. На Петровку я вышел напротив мрачного темно-серого здания Банка «Петрокоммерц», чьи неравномерно расположенные колонны наводили на мысль о выбитых зубах. Пересек проезжую часть под носом у какой-то нерешительной иномарки и, демонстрируя внешнюю невозмутимость, степенно дохромал вверх по улице до дома номер 28, когда вдруг вспомнил, что располагается в 38-м, и решил на всякий случай сменить направление. Вернее, все решилось без моего участия, когда в плотном потоке машин метрах в двадцати передо мной мелькнула белая милицейская «шестерка». Та же самая или ее сестра-близнец, выяснять я не собирался.
Я резко развернулся, от страха вновь перестал хромать и пожалел, что косички, на заплетение которых ушло три часа, делают меня таким узнаваемым. Стоически сцепив зубы и стараясь не задумываться, отчего темнеет в глазах, я миновал пересечение Петровки и Крапивенского, где слегка замедлился, подождал, пока «шестерка», подмигивая красным глазком поворотника, не начала прижиматься к левой обочине, и только после этого что было сил рванул назад.
Я вбежал в узкий переулочек, с обеих сторон стиснутый глухой стеной домов, – подлинная мечта не чуждого мазохизма клаустрофоба! – и с удовлетворением услышал, как где-то сзади отчаянно взвизгнули тормоза. «Счастливо оставаться!» – подумал я и поклялся, если выберусь из этой передряги, поставить памятник… ну ладно, хотя бы свечку за упокой души того гения, что изобрел одностороннее движение.
За изгибом переулка дома уже не так теснились друг к другу. Можно, сказать, не теснились вовсе. В широких просветах между ними мелькала какая-то зелень, а сами дома неожиданно глубоко вросли в землю, так что окна первых этажей находились на уровне моей многострадальной коленки. В общем, я уже не удивился, когда прочел на стене некогда желтой, а ныне – пестрой от граффити пятиэтажки адрес «Щербаков пер., 13». Только очень сильно разозлился.
– Чтоб тебя… Чтоб вас… – остановившись, в сердцах сказал я, слабо, впрочем, представляя, к кому обращаюсь. – Черт! Да что б вам стоило перекинуть меня на десять минут раньше!
Я нуждался в немедленном отдыхе, а мое колено нуждалось в заботе и ласке, поэтому я зашел под арку дома номер 13 и очутился в проходном дворе-колодце. Хромая, добрел до скверика, который возвышался над переулком метра на полтора, кряхтя, поднялся по лесенке и поискал глазами скамеечку поприличней.
