И он грозит повыситься куда сильнее, понял я, когда подошел к краю крыши и потрогал шаткие перильца пожарной лестницы. Спускаться по ней с разбитой коленкой, казалось если не самоубийством, то первым приближением к нему. Но альтернативных путей к отступлению я не видел. Торчать тут, как Карлсон, у которого села батарейка, и ждать, когда неведомая сила перебросит меня обратно на улицу Казанская, можно и сутки, и двое, и даже неделю. Да, иногда эта сила оставляет меня в покое надолго, в среднем перебрасывает раз в день, то есть сегодня норма уже перевыполнена вчетверо…
Как ни странно, самым трудным оказался не первый и не второй, а третий шаг. Страшнее всего было перестать цепляться за жестяной карниз и целиком перенести вес тела на эту неустойчивую лестницу. Беззащитной спиной я ощущал каждый метр, отделяющий меня от земли. На пострадавшую конечность старался не наступать, спускался с упором на руки и здоровую ногу. Серьезная проблема возникла уже внизу, где у лестницы не хватало двух ступенек подряд: верхняя была выдрана с корнями, следующая за ней – отсутствовала наполовину. Зато рядом из стены на погнутой стальной арматурине свисал цельный красный кирпич, похожий на памятник всем своим собратьям, когда-либо срывавшимся с крыши. Не знаю, почему, но вид этого кирпича придал мне оптимизма. Я бросил выбирать, с какой ноги пойти дальше, хорошенько зажмурился и оттолкнулся обеими, как в песне Высоцкого, «надеясь только на крепость рук». Попал, как ни странно, куда целился.
Первым, что я услышал, едва ступив на землю, было официальное:
– Сержант Хвостов!
И вздох облегчения, несколько раз отрепетированный за время спуска, вышел из моих легких сдавленным кашлем.
Гладко выбритый паренек в серой форме стоял совсем рядом, одним своим видом прижимая меня к стене дома. Позади сержанта, обеспечивая прикрытие с тыла, жалась к обочине белая «шестерка» с голубой каемочкой и аббревиатурой «ОВС» на багажнике.
– Что вы делали на крыше? – сурово осведомился страж порядка.
– На крыше? – растерянно повторил я. – Ну… это… загорал.
Сержант бдительным оком вперился в тусклый диск солнца, чей свет сегодня не испугал бы и вампира, и сказал:
– Понятно… Ваши документы!
– Секунду…
Я потянул с плеча рюкзачок, старательно глядя вниз и в сторону, лишь бы не в лицо молодого сержантика, на котором без труда читались восемь классов образования, плюс три раза в неделю школа каких-то там единоборств, плюс глубоко въевшаяся ненависть к таким, как я, «типа умным». У которых по двадцать пять ЗА плечами (имеется в виду, лет), примерно столько же НА плечах (имеется в виду, африканских косичек) и неизменный томик какого-нибудь Коэльо-Мураками в кожаном рюкзачке.
