Редуард послушно кивнул, с ужасом осознавая, что, вероятно, именно от этого неосторожного кивка, напрочь забыл даже жалкие крохи старорусского.
Переговоры затянулись до позднего вечера. Не столько по причине несговорчивости сторон, сколько из-за фатального косноязычия, которое так не вовремя подкосило Редуарда…
Случайно оказавшийся поблизости детеныш шекери, который пришел в рощицу по вечерней росе, чтобы насобирать себе лукошко сочных ягод на завтрак, стал невольным свидетелем разговора представителей двух цивилизаций. Услышав незнакомые голоса, а главным образом – один голос, лишь изредка прерываемый какими-то неразборчивыми односложными замечаниями другого, маленький шекери добродушно улыбнулся и побрел в сторону дороги. Но стоило ему приблизиться к ней настолько, что сквозь редкие ветви деревьев стало можно разглядеть фигуру говорящего, как улыбка немедленно сползла с его лица, а маленькие треугольные глазки округлились от ужаса. Обеими передними лапками шекери ухватил себя за хоботок, сдерживая рвущийся наружу крик, а уже через мгновение – исчез, как будто испарился. Лишь брошенное лукошко и несколько пригоршней рассыпавшихся по траве ягод отмечали то место, где он только что стоял.
Что-то было не так. Нет, не что-то – все было не так!
Редуард Кинг понимал это чисто интуитивно, так как для логического мышления у него просто не осталось слов.
Решительно все шло не так, как должно бы, и очень странно, что Тот Который этого совсем не замечал.
– В свете всего вышесказанного, – говорил он, все больше воодушевляясь от звука собственного голоса, – совершенно очевидной становится необходимость создания обобщенного эпоса, который послужил бы связующим звеном между нашими двумя расами не только в будущем, но и в прошлом.
«Что со мной стряслось? – пытался думать Редуард. Это было нелегко: слов на мысли катастрофически не хватало. Поэтому Редуард думал преимущественно без слов, голыми образами. – Почему я все забываю?»
– Проиллюстрируем на простом примере, – продолжал Тот Который. – В легендах и мифах, доставшихся нам по наследству от древних поколений лингуампиров, неоднократно фигурировала безжизненная планета-прародительница под названием… эээ… Впрочем, не суть важно. Безжизненной она, разумеется, оставалась лишь до тех пор, пока не стала прародительницей. Так вот…
«Вот этот… как его… например, он-то все помнит! Каждое словечко… Вон как шпарит! И ведь что непонятно – когда он произносит какое-нибудь слово, я тоже его вспоминаю… кажется. Но почти сразу же – забываю снова
