Какая глупость может не давать покоя! Ну какое ей дело? Любовница, жена, дочь… Да ей-то что? Три раза чай пили, два раза детям бельишко стирала, на набережную ходили… Так нет же! Все-таки кто она ему? Подошла и провела пальцем по щеке. И замерла рядом.
Сейчас, покачивая себя на мягких пружинах, И. А. вдруг вспомнила свою старую, с крестом в окне комнату, коричневые куски хлеба на выщербленной дешевой тарелке. Она ножом выковыривает из банки резиновый джем, а дочь Валентина Петровича, Наташка, подпрыгивает от нетерпения рядом.
– Ну, доченька! – говорит он.
И тогда девочка бросается к нему на руки, прыгает у него на коленях… А она, Ираида, все возится и возится с проклятым неподдающимся джемом. Наташка вздыхает и пальчиком проводит по отцовской щеке, по маленькому шраму. Ираида так и не успела узнать, где этот шрам заработал.
Значит, дочь Валентина Петровича… И стало легче. Даже смешно стало. Как-то поникли другие «но» – костюм и депутатский значок.
Дело в том, что Ираида теперь уже с глубочайшим сочувствием относилась ко всем, имеющим взрослых детей. Она имеет глаза, она видит… Она имеет уши, она слышит. Она хорошо знает, что такое взрослые дети. К Анне Берг приходит сын. Молодой, а плешивый, рыхлый, с длинными волосами на затылке. Приходит стрельнуть четвертную на «личные потребности». Анна хохочет басом и дает. Сын ведь! Когда Ираида видит это, она торжествует, что подобного безобразия она, слава Богу, лишена. А если была бы дочь?… Тогда представляется невестка Анны, вся в камнях, цепях, брелках, кулонах, с загнутыми, как когти, малиновыми ногтями на растопыренных хватающих пальцах. Она тоже прибегает к свекрови за десяткой. На блок сигарет, пудру, помаду, капрон… Она, в отличие от сына Анны, долгов свекрови никогда не возвращает, на что Анна говорит:
– Черт со мной… Пусть лучше мне не отдает. А то закатит кто-нибудь чужой Мише скандал, и будет у него на нервной почве прободение…
Когда таких детей нет, это подарок судьбы. Конечно, есть и другие. Правда, она лично не видела. Все сосут, все тянут, а ты их – люби! Кстати, если уж быть справедливой, то в вопросе о взрослых детях они с ним единодушны. Поэтому глупости говорят о ней: «Она такая, потому что детей нет». Это не разговор, уважаемые, не разговор… Родить ребенка – ума не надо. Это – личное дело каждого. А чем оборачивается? Остервенелостью, какая там работа! Накормить, одеть, устроить, выдать, нянчить… А кто будет делать остальное?
