— Потом, потом, — терпеливо проговорила наемница, взнуздывая коня. — Стой спокойно… Бат очень не любит чужих людей. Он даже конюхов не подпускает, пока ему не скажешь «свои».
И покосилась на труп разбойника, лежащий в углу денника.
Быстроте, с какой Тэм оседлала своего скакуна, позавидовали бы и бывалые конюхи, коим доверяли лошадей королевской почты. Приторочив вьюки, она вскочила в седло, подвинулась к передней луке и подала руку своей спутнице.
— Ты знала трактирщика? — спросила Флайри, когда постоялый двор остался позади.
Тэм обернулась.
— Какого трактирщика?
— Ну… хозяина трактира, в котором мы останавливались.
— Нет, конечно. В первый раз вижу.
— Почему ты тогда с ним так разговаривала?
— Почему бы и нет? — Тэм улыбнулась. Улыбка у нее была кривая — правая щека, изуродованная шрамом, оставалась неподвижной. — В каждом человеке найдется то, за что можно похвалить — надо только посмотреть повнимательней… Да и не только в человеке. Знаешь, есть такая пословица: доброе слово и орку приятно.
Она немного помолчала и добавила уже без тени улыбки:
— А расслабившегося орка убить гораздо легче.
Глава третья Жена капитана Сегарха
Тэм гнала коня всю ночь. Флайри сидела позади, на конском крупе, обхватив свою спасительницу за талию и уткнувшись носом в пушистый лисий мех, которым был оторочен плащ наемницы.
Удивительно, но страх очень скоро отступил. На смену ему пришло чувство странного покоя, которое наступает, когда опасность миновала, но сил радоваться избавлению уже не осталось. Время от времени ей начинало казаться, будто все происходит во сне, и она сейчас проснется… но вот только что увидит, открыв глаза? Волосы Тэм испускали странный аромат, напоминающий об осенних листьях и яблоках, с глухим стуком падающих с веток. Он причудливо смешивался с запахом кожи, пыли и конского пота. Потом плащ как-то незаметно перекочевал на плечи Флайри. Наемница молчала — но не так, как молчат люди, погруженные в свои мысли и не замечающие ничего вокруг. Ничто не нарушало тишины — только мерный перестук копыт и тоскливый крик раннего козодоя. С зеленоватого неба холодно, недобро смотрели три луны, а ниже широкой пыльной полосой растянулся Драконий хвост.
Беглянки остановились, когда восточный край горизонта раскололся, и из трещины начал медленно разливаться тусклый свет восходящего солнца. Тэм натянула удила, остановила коня и спешилась.
— Ох… — она помотала головой и улыбнулась. — Кажется, оторвались. Как вы?
