— Хочешь сказать, мне понадобится эксперт? — огрызнулся Род. — Я не знаю никого лучше, кроме…
Тут он осекся. Фесс тактично хранил молчание. Пауза затянулась на столько тактов, что Род наконец решился.
— Ну ладно!
Он бросил поводья и выбежал из стойла с криком:
— Корделия! Собирайся!
* * *
— И вот каков их ответ! — брат Альфонсо припечатал свиток к столу. — У них не хватило вежливости, даже чтобы прислать это вам личным посланием! Пришлось тайком получить список от королевского клерка, нашего дьякона!
— Ты прав, — новый архиепископ мрачно уставился в камин. — Вопиющее нарушение приличий.
Ни один из них даже не вспомнил о собственном промахе — король и королева тоже не получали известия о том, что аббат сам себя произвел в архиепископы. Приходские священники просто объявили об этом пастве с кафедр.
— Это нас совсем не устраивает, милорд, — возмущался брат Альфонсо. — Это заявление, что, мол, Корона правит, а вопросы Веры, так и быть, пускай остаются за Церковью, не говорит ничего нового!
— Да, ничего, что не было бы сказано прежде, — тяжело кивнул архиепископ. — Он не уступил ни дюйма.
— Мы тоже не отступим! — вскричал брат Альфонсо. — Это не ответ! Как, милорд! Неужели вы примиритесь с этим?
— Ну уж нет! Король должен высказаться открыто! И мы должны найти способ подтолкнуть его!
— Подтолкнуть? — возмущенно переспросил брат Альфонсо. — Нет, милорд! Вы должны потребовать! Не позволяйте ему так издеваться над вами!
— Требовать? — вскинул голову аббат. — О чем ты, брат Альфонсо? Подданному не подобает требовать у своего суверена!
Тут до аббата дошел смысл сказанного им, и глаза его слегка расширились.
— Подданному, как же! — ехидно фыркнул Альфонсо. — Архиепископ — подданный короля! Никак нет, милорд! Вы — Первое сословие, а он — Второе. Или вы скажете, что слуги Господни носят это звание просто так?
— Нет, не скажу, и ты это прекрасно знаешь, — архиепископ отвернулся, переплетя пальцы так, что костяшки побелели. — Мы — Первое сословие, потому что мы ближе к Господу, самые праведные и потому наиболее заслуживающие уважения. Но и знать, брат Альфонсо, зовется Вторым сословием потому, что они заботятся о телах наших братьев во Христе точно так же, как Первое сословие печется об их душах.
— Но душа важнее, чем тело, — напомнил брат Альфонсо, — и потому Первое сословие выше Второго.
— И потому Второе должно подчиняться Первому. Да-да, я понимаю, — и архиепископ опустил подбородок на руки, глядя в огонь.
