Тамара представила, как пытается выдрать Коську из пасти своего любимца, дорвавшегося наконец до врага, и блаженно зажмурилась.
Коська насупился, будто ее мысли прочел. Тамара злорадно хохотнула: а вдруг правда? Кот негодующе мявкнул и сделал вид, что направился по своим делам.
Тамара расслабилась и зря: важно шествуя мимо, негодяй небрежным движением лапы пропорол ей правую брючину! Очень аккуратно, не задев ноги. Ювелирно, можно сказать.
Тамара потрясенно ахнула. Константин уселся на пороге и нагловато уставился на ошеломленную гостью.
Лелька изумленно приподняла два джинсовых полотнища, Тамара молчала: она временно потеряла дар речи.
Лелька погрозила коту пальцем и с фальшивой строгостью пропела:
— Что за шуточки, Константин? Это же моя сестра, не забыл?
Коська фыркнул и нехотя отвернулся. Тамара гулко сглотнула и пролепетала:
— Телепат паршивый, ты еще пожалеешь…
Кот протяжно зевнул. Тамара стянула джинсы. Швырнула их Лельке и грубовато распорядилась:
— Штопай как хочешь, это мои любимые!
И тоскливо подумала, что день сегодня почти потерян. Нет, с фотографией она вполне успеет пройтись, хотя бы в двух-трех школах побывает, а вот искать свидетеля на Набережной…
Это нужно с утра. С шести, а то и с пяти. Как раз первые собачники на улицах появятся.
Тамара поморщилась: придется брать с собой Крыса. Ведь собачники — настоящее братство. Билет в него прост: на поводке должно болтаться четвероногое существо.
Неважно кто. Боксер, пудель, бультерьер, доберман или жалкая дворняга. Главное, собачник должен видеть: ты обожаешь своего дружка и перегрызешь за него горло любому.
Все это сказки, что собака защитник человека. Защитник — ты. А она, собака, то есть, полагается во всем на тебя, как двухлетний малыш на любимую мамочку.
Зубы же… да, временами могут понадобиться и они! Но такое случается раз или два за всю собачью жизнь, а твоя опека — ежедневная.
Так вот.
Следующий день прошел бестолково.
Тамара по-честному поднялась ни свет, ни заря, и к шести утра они с Крысом подъехали к Набережной. Дисциплинированно прохаживались по проспекту Победы — именно его Тамара выбрала для начала — и поедали глазами всех встречных и поперечных.
Честно сказать, это не особо утомляло.
Гуляющих оказалось немного.
Погода по-прежнему не баловала, с неба сыпалось что-то несусветное, что и дождем-то назвать язык не поворачивался. Так, морось премерзкая. Однако и она отравляла жизнь.
Минут через сорок волосы у Тамары совершенно промокли, а невыспавшийся бультерьер окончательно помрачнел.
