Рядом с магнолией, королевой западных лесов, соперничая с ней красо— той и благоуханием и не уступая ей в славе, росло другое иноземное дере— во, привезенное сюда с Востока и давно прижившееся в этой стране. Его широкие перистые листья с двойной окраской — темного и светло-зеленого цвета, его сиреневые цветы, висящие длинными кистями на концах ветвей, его желтые, похожие на вишни плоды, кое-где уже заменившие цветы и даже созревшие, — все ясно говорило о том, что это за дерево. Оно принадлежа— ло к породе медоносных деревьев и называлось «индийская сирень», или «гордость Китая». Названия, данные этому прекрасному дереву в разных странах, свидетельствуют о том, как высоко его ценят. «Дерево превос— ходства» — поэтично назвали его в Персии, на его родине; «райское дере— во» — говорили в Испании, куда оно было привезено. Таковы многообразные названия этого дерева.
Я видел здесь еще много деревьев, и местных и иноземных. Раньше дру— гих я заметил катальпу с серебристой корой и трубчатыми цветами, маклюру с блестящими темными листьями, красное тутовое дерево с густой, тенистой листвой и длинными малиновыми плодами, похожими на шипы. Из экзотических деревьев я видел апельсины, лимоны, вест-индские и флоридские гуавы с листьями, похожими на листья самшита; тамариск, густо покрытый мелкими листиками и усеянный пышными метелками бледно-розовых цветов; гранаты, считающиеся символом демократии, «королеву, которая носит свою корону на груди», и знаменитое фиговое дерево, не имеющее цветов; здесь оно не нуждалось в подпорках и гордо поднималось вверх, достигая тридцати футов высоты.
Нельзя считать иноземными и такие растения, как юкка с пучками ост— рых, торчащих во все стороны листьев, или разнообразные кактусы, ибо они не чужды луизианской земле и встречаются среди растительного мира сосед— них областей.
Пейзаж, который я наблюдаю из окна, оживляет присутствие людей. По— верх кустарника выступают белые ворота парка, а за ними видна дорога, идущая вдоль берега. Хотя деревья местами скрывают ее от меня, я все же вижу в просветы, как по ней идет и едет народ. Креолы обычно носят голу— бые костюмы: на них соломенные шляпы, так называемые пальметто, или бо— лее дорогие панамы с широкими полями, защищающими их от солнца. Время от времени скачет верхом негр; голова у него повязана чем-то вроде чалмы, ибо мадрасский клетчатый головной убор очень похож на турецкий, но куда легче и красивее. Иногда проезжает открытый экипаж, и я мельком вижу мо— лодых дам в легких кисейных платьях. Я слышу их звонкий смех и знаю, что они едут на какой-нибудь веселый праздник. Мимо проходят и рабы с дальних сахарных плантаций, они часто поют хором; по реке иногда с шумом проплывет пароход, а чаще тихо скользит плоскодонная баржа или плот, на котором видны плотогоны в красных рубашках…
