- Нет, Иван Николаевич, с ним этого не произойдет! Пережимать в таких случаях опасно. Родиону требуется время, чтобы осмыслить, что произошло в семье. В нем, я бы сказал, личность проколупывается мучительно, но упрямо - я это почувствовал. И характер определяется. Слышали бы вы, Иван Николаевич, с какой уверенностью он заявил: «Скажи Ивану Николаевичу, я буду хорошо учиться. Правда!» Я ручаюсь за Родиона и не оставлю его без поддержки.
- Хорошо, Григорий Александрович. Полагаю, что Родион не подведет вас. Ну, а как идет монтаж на комплексе? Скоро ли сдадите в эксплуатацию доильный цех?
- Могли бы сдать через месяц, да не удастся.
- Что ж так?
- Не хватает оборудования. Вы, должно быть, знаете. Бардадым да иже с ним прокутили его. Об этом мы сегодня говорили с правленцами. Думали о том, как все вернуть. Решили вынести этот вопрос на колхозное собрание, чтобы узнать, кто перекупил трубы. Ну, и приструнить кое-кого… Вам, Иван Николаевич, надо бы выступить.
- Но… я-то при чем?
- На вашем месте я бы сказал о поведении некоторых родителей. Об их выпивках, хищениях и так далее. О том, что все это сказывается на судьбах их детей. О ребячьих трагедиях, в конце концов! Ну в самом деле, почему дети должны страдать из-за поведения своих отцов и матерей?! А жизнь сельчан вы знаете хорошо, подкрепите примерами, расскажите о Родионе.
Иван Николаевич некоторое время молча смотрел на Матюхина.
- Над этим стоит подумать, Григорий Александрович, - наконец произнес он. - Пожалуй, я так и сделаю.
- Вот и чудесно! Позвоните секретарю парткома Торопченко. Его обрадует ваша идея.
- Зубастый вы человек, Григорий Александрович! Моя идея?! - воскликнул директор. - И, чувствуется, вплотную занимались детьми.
- Приходилось. Пионервожатым был. В райкоме комсомола работал. Ну и просто не могу быть равнодушным к детскому горю. - Матюхин поднялся. - Спасибо за солидарность, Иван Николаевич.
Они улыбнулись друг другу и расстались, довольные знакомством.
Родион бросился к Матюхину у ворот школы, измученный ожиданием.
- Как ты долго там был!… Что он?
Григорий обнял парня, стиснул:
- Все в порядке, Родя.
- Спасибо, Гриша! А что ты ему сказал?
- Захожу к нему, беру за грудки, трясу и говорю: «Вы что обижаете моего племяша?» А он испугался: «Простите, извините, больше не буду…»
- Ну да! - Родион засмеялся.
- Мы с ним отлично потолковали. Хороший у вас директор!
- Хороший? - удивленно переспросил Родион.
- Просто замечательный! - Григорий незаметно наблюдал за ним. - Толковый человек и, по-моему, любит своих учеников, хотя, конечно, строгий. Но с вами иначе нельзя. - Он похлопал Родиона по плечу. - Ну, я пойду обратно на работу, а ты - домой, садись за уроки. У тебя, видно, долгов поднакопилось?
