- Почему это Родькиному отцу дадут больше всех?! Почему?
- Как заведующему! - Шурка состроил рожу, хихикнул. - Он же главный у них…
- Какой же он главный? Он же сам не воровал!
- Так попускал… Хе-хе! Родька теперь не будет такой гордый, а то хвастался: «Моего папу орденом наградили!… Моего папу по телевидению показывали!…» Правда, Сеня?
- Да врешь ты все! Ничего он не хвастался!
Виталька толкнул его.
Сенька покосился на Ольгу: как она восприняла Шуркины слова? У нее сузились глаза, на курносом лице мелькнула, усмешка. Ничего не ответив Шурке, Сенька пошел прочь.
- Эх ты, подлипала! - сказал Виталька Шурке. - Ты раньше к Родьке привязывался, а теперь Сеньке подыгрываешь. Предатель…
- Вот как дам! - сказала Ольга и замахнулась на Шурку.
Это было так неожиданно со стороны Ольги, что удивился даже Виталька. А Шурка, выпучив глаза, отступал.
- Да я ничего… Я так… Я пошутил, - оправдывался он, бросаясь за Сенькой.
Танюся не вмешивалась в разговор, стояла, сложив полные губы вареником, потом сказала:
- Конечно, жаль Родиона. Такой позор из-за отца!…
- Кто тебя просит жалеть Родьку? - оборвала ее Ольга. - Жалельщица какая нашлась.
Родион, чтобы отвлечься, колол дрова в сарае. Хотел с утра уйти в степь куда глаза глядят, подальше от людей, но раздумал: а если с дедом Матвеем что случится? Дед уже с трудом поднимался с постели. А мать на рассвете ушла на ферму и вернется домой только к вечеру…
В дверях стояла Акулина Кондратьевна, смотрела на внука, качала головой:
- Родя, чуешь?
Он не слышал: задумался.
- Родион!
Внук вздрогнул, выронил топор из рук.
- Дед кличет, Родя… Худо ему.
Матвей Степанович, одетый, сидел на диване. Похудевший, сгорбившийся, беспомощный. И так стало Родиону тревожно за деда, что он обнял его, ласково спросил:
- Что с тобой, деда?
- Душа тоскует, Родя… Отвези меня в степь…
- Что ты выдумал, Матвей! - всплеснула руками Акулина Кондратьевна. - И на чем он тебя повезет?
- На тачке…
- Надо же!… На тачке… Что люди окажут?
- Какие там люди?! - устало произнес дед - Кто меня увидит?… Все люди там… Сына нашего судят… Показательно судят! - То ли всхлип, то ли стон сорвался с его губ. - Свези в степь, Родя… Может, последний раз…
- Ну что ты, Матюша! Ну что ты такое говоришь?! - с болью произнесла Акулина Кондратьевна. - Да и как он тебя повезет?
- Мы через сад, бабаня, - поспешно, чтоб ее успокоить, сказал Родион. - А потом по-за лесополосой, по старой дороге. Там нас никто не увидит.
