По пути на вокзал они зашли в магазин и купили тонкой белой льняной ткани для защитного костюма.
– Лен – это удивительный материал, – объяснил Александр, – в нем в жару прохладно, а если похолодает, то тепло. Мы еще пропитаем ткань отваром мяты, чтобы комары тебя не унюхали.
До деревни добрались уже поздно вечером. На последний автобус опоздали, поэтому часть пути проехали на перекладных, а часть пришлось пройти пешком. По дороге они почти не разговаривали, думая каждый о своем.
Оксана осмысливала события прошедших дней, удивляясь, как же она сумела решиться на все это. Ей казалось, что, если бы время, как киноленту, вдруг перемотали назад и предложили еще раз пережить все эти события, ей вряд ли хватило бы мужества снова принять те же решения.
А кое-что она бы обязательно поменяла. Например, не стала бы притворяться примерной дочерью, не стала бы обещать матери то, чего делать не собиралась. Скорее всего, она утром же рассказала бы маме правду о том, что оставила президентское кресло, выслушала бы все причитания и упреки, потом резко оборвала бы мать на полуслове, доведя ее до истерики, переждала бы ливень слез, а потом предложила бы ей в знак примирения съездить в новый храм. По дороге она бы обязательно купила себе матрешку и дослушала бы песню до конца. А когда они вернулись бы домой и мама завела бы свою вечную шарманку про крещение, то она бы сказала, что для того, чтобы верить в Бога и жить по Его законам, совсем не обязательно предварительно выполнять бессмысленный ритуал с хождением вокруг алтаря и полосканием в тазике. А молиться в храме и ставить свечи можно и некрещеным. Потом она еще раз, возможно, переждала бы слезы… Хотя нет. Два раза в день мама никогда не ревет. Оксана точно знала, что, если бы она прожила тот день именно так, мама сейчас была бы абсолютно здорова.
Александр шел и размышлял, как же он собирается лечить, или, точнее, помогать исцеляться Оксане. Никакого конкретного плана у него не было. В голову лезли только тривиальные картинки из арсенала большинства знахарей: купание в росе, баня, травы. Он даже не знал, какие травы могут помочь Оксане. Все остальные процедуры тоже были очень сомнительны. Он чувствовал себя как самозванец, которого вот-вот разоблачат. И как его угораздило ляпнуть, что он знахарь?
С другой стороны, а если вернуть время назад, то как бы он поступил сейчас? Александр вспомнил подробности того вечера, когда он нескромно объявил себя знахарем. Если бы он смолчал тогда про птичий грипп, то разговор бы не перекинулся на эту тему и весь поток событий пошел совсем по другому руслу. И в этом ином потоке Оксана не шла бы сейчас рядом с ним по дороге. Александр представил себе такую картину, и на душе стало темно от этого образа. «Ладно, – подумал он. – Не ошибся же я, когда не раздумывая сдал квартиру и приехал в деревню. Сейчас все произошло так же спонтанно. Надеюсь, все само образуется».
