– Сумею! – Парень даже обиделся слегка. Эка невидаль! Кистень!
Он засунул оружие за ремешок, подпоясывающий куртку, и сразу стал чувствовать себя уверенней.
– Поехали?
Хродгейр кивнул и забрался на коня.
– Глядеть в оба! – окликнул он воинов.
Но те и без его приказов старались изо всех сил. Когда еще та война, а тут под самым носом – случай отличиться. Если не славу добыть, то хоть доказать лишний раз, что не зря ратным делом кормятся.
Лошади шли шагом.
Как-то так получилось, что Вратко и Мария Харальдовна оказались в окружении воинов: Хродгейр и Халли впереди, Олаф с Асмундом справа, а Рагнар и Бёдвар – слева. Быть под защитой словену не хотелось. Он изо всех сил разворачивал плечи, силясь показаться опытным бойцом, и поглаживал рукоять кистеня.
– Ты чувствуешь что-нибудь? – вдруг огорошила его вопросом в лоб королевна.
– Н-нет, – с перепугу заикнулся новгородец. – А чего бы мне чувствовать что-то?
– Ты же ворлок. – Серые глаза Харальдовны смотрели в упор. Она не смеялась, не подначивала. Просто сообщала общеизвестную истину.
– Я – не ворлок. И не колдун. И не чароплет, – отчеканил Вратко.
– Но ты же прогнал накилеви. Не побоялся. И строки сложил к месту и вовремя.
– Накилеви прогнал солнечный свет.
– Возможно. Тогда твоя виса разогнала туман. Называй как хочешь, но жизни воинов со «Слейпнира» и «Жрущего ветер» ты спас. Наши это поняли. Датчане нет.
– Я не колдовал, – повторил Вратко, в глубине души сознавая, что и сам себе не верит. Он вкладывал в стих, в каждую строчку, каждое слово частицу самого себя, стремясь выразить волю. Другой вопрос – можно ли считать это колдовством? Ведь он не резал руны, не приносил в жертву старым богам черного петуха, не рисовал знаки на песке, не сочинял заклинания… Нет, заклинания он как раз сочинял. Ту самую вису, после которой лопнул туман. Значит, все-таки колдовал? Или нет? Вконец запутавшись в собственных мыслях, парень опустил голову. Промолвил, будто цепляясь за последнюю соломинку: – Был суд. Меня признали невиновным.
– Отец признал тебя невиновным в злом умысле. А потому оправдал, – слишком жестко для женщины проговорила Мария. – К тому же он неравнодушен к скальдам. Сам сочинял висы в молодости… Ты слышал его висы?
– «Рыжая и ражая рысь морская рыскала»?..
– Точно!
– Хорошие. Красивые…
– Еще бы! Сам Харальд Сигурдассон слагал! Вот потому-то он за скальдов горой стоит. Я с самого начала поняла: что бы там Точильный Камень ни плел, а вас с Хродгейром оправдают.
