Семен долго стоял над первым трупом, зачем-то пытаясь понять, как мог выглядеть этот человек, когда был жив, и от какой из ран он умер. Было похоже, что глаза ему выклевали совсем недавно, а большинство ран нанесено еще при жизни…
Второй человек выглядел более крупным и мускулистым, его тело было изувечено еще сильнее – так, что и не понять, где кончается одна рана, а где начинается другая. Ночной дождь смыл кровь, и стало видно, что одни раны резаные, с рваными краями, другие колотые, а третьи похожи на следы сильных ожогов. В области левой ключицы огромный синяк, правая голень безобразно распухла. Волосы на голове опалены под корень, а лицо превращено в какой-то фарш. И из этого месива в небо смотрят широко открытые серые глаза. У человека, кажется, не были повреждены только половые органы и вот эти самые глаза.
«Почему же ему их не выклевали?» – удивился Семен.
И вдруг понял почему. И ему стало страшно. Впрочем, это слишком мягко сказано. На самом деле его охватил ужас.
Человек был жив.
Более того, он был в сознании.
Вид изувеченного трупа открывает широкий простор для фантазии. Вид живого не оставляет для фантазии места.
Что делать?!
* * *
В состоянии молчаливой паники Семен пробыл довольно долго – несколько минут, наверное. Потом понемногу начал соображать. Правда, первая мысль была какой-то непотребной: нельзя оставлять жить существо с такими ранами. Это негуманно, недопустимо… Но…
Если смотреть на вещи трезво, то, во-первых, добить человека он все равно не сможет. Во-вторых, этот мужик лежит тут давно. И еще жив. А вдруг оклемается? Предположить такое, конечно, трудно, но если есть хоть малейший шанс… В конце концов, брюшная полость не вскрыта, проникающие ранения грудной клетки, может, есть, а может, и нет. Нога распухла, но на гангрену это не похоже.
Надо оказать первую помощь и вызвать… Нет, вызывать некого. Значит, сам. Медикаментов нет, перевязочных средств тоже нет. Так что? Если он лежит давно, то первое, что у него есть, – это обезвоженность. Значит, напоить и освободить от кольев.
Вода в реке отнюдь не была кристально прозрачной, и по-хорошему ее надо было употреблять кипяченой. Семен хотел было что-то организовать, но быстро сообразил, что это дело безнадежное – дров на острове нет. Можно, конечно, использовать в качестве топлива бревна плота, но для этого их надо расщепить, а как? В общем, Семен решил положиться на Божью волю: зачерпнул миской воды у берега и понес туземцу.
